– Откуда вы?.. По телефону мне послышался некий акцент.
– Из Италии, – ответил Айк, хотя внутри его распирало от другого ответа.
– Вот и я хочу отсюда уехать, как можно скорее. Если вы серьёзно, мы обойдёмся без посредников. Кстати, как вы нашли мой номер?
– …Ваш сосед сказал, что ненавидит риелторов.
Владелец усмехнулся и, приподняв неаккуратные брови, закрыл лицо ладонями.
– Что-то не так? – удивился такой реакции Айк.
– Долгая история… Он получил эти апартаменты по наследству от деда, который работал в первом архиве по населению республики – тут недалеко. И такая же история с квартирой при входе. Второй и третий этаж был за армянскими торговцами, но потом им пришлось уехать… Мой дед выкупил эту квартиру, здесь жила сестра отца. А тот самый сосед постоянно лил воду с балкона на кошек и на тётку. Потом ей пришлось кормить животных в подъезде, а некоторых взять домой.
– Мне пора, я прилетел этим утром, и впереди ещё пара дел, – ответил Айк без всякого удивления от услышанного.
Они спустились по лестнице и открыли входную дверь, у которой кошки уже ожидали своего нового покровителя.
– Теперь вот сам их кормит!
– Кто? – поинтересовался Айк.
– Сосед, тот, что дал мой номер! Я же говорю, всё это долгая история.
Айк усмехнулся:
– Как мне сохранить тебя в телефоне?
– Чаадаш. Это первые свободы в демократическом обществе Турции!
– Я – Айк, как прародитель армянского народа.
Возникла некая пауза, и на улице почему-то стало бесшумно.
– Я забыл карточки дома, а налички в кармане хватило на такси в одну сторону…
Айк полез в портмоне и достал из него аккуратных 20 евро.
– Этого хватит?
– Конечно, – обрадовался Чаадаш, – и на сигареты тоже!
Они попрощались и разошлись в разные стороны.
Айка ожидал променад до бакалеи через исторические кварталы современного города.
Дави проснулся от утреннего тепла летних лучей солнца. На соседнем диване спала она… Кажется, её звали Жанна.
Он подошёл к окну: узенькие улочки спорили сами с собой в монотонном круговороте истории. Необъяснимые противоречия присутствовали в пыльном налёте городских стен. Своей тенью они напоминали о бывшем великолепии архитектурного замысла.
Этот вид показался Дави продолжением Италии, но внутренние и внешние факторы оборвали эту логическую связь.
Он плохо знал мировую историю; в Штатах делался упор на колониальный период и войны Севера с Югом.
Вспомнив бабушку, он ощутил её слова в сердце, обоснованные логикой разума:
«Если бы не кровавые последствия Первой мировой, мы бы никогда не покинули Анатолию… Если бы не начало Второй войны, я бы не бежала из прекрасной Италии. Эти земли одинаково мне родны и дороги».