Подруга тискала меня и обнимала крепко, а мне было так приятно и уютно чувствовать себя любимой и нужной. Волнуются за меня. Обо мне пекутся. Чаю вот сейчас нальют. Липового. С медом и малиной. И даже пряником своим поделятся.
***
ДАНИЭЛЬ.
Взъерошенный Митя влетел в мастерскую:
— Даня, Аришка пропала!
— Как пропала? — подскочил я с места.
— Не знаем как. Была на игре, потом не стало. Когда и куда ушла — никто не видел.
Я схватил со спинки стула жилет. Закрыл мастерскую. Митя меж тем продолжал:
- Я подумал, что она с тобой. Тебя-то тоже не было. Потом ребята сказали, что ты здесь весь день был. Вот я и прибег. Пойдем, твои ноги и голова, глядишь, быстрее будет.
— Пойдем. Где она бывает обычно? Может быть, вернулась уже? Ты не проверял?
— Да я уже все оббегал, где обычно бывает. Ребят послал, они лес прочесывают. Полина дома ее караулит. Давно не проверял. Давай зайдем, посмотрим.
Мы поднялись в комнату к девчонкам. Митя без стука распахнул дверь.
Девчонки сидели рядом на кровати. Полина двумя руками прижимала, закутанную в одеяло Аринку, к себе. Прижималась щекой к ее голове. Гладила по спине и приговаривала негромко:
— Горе мое луковое. Леший тебя понес, не сама ты пошла.
Увидев нас, улыбнулась:
— Все в порядке. Нашлась пропажа. Голову потом ей открутим, пока пусть оклемается. Проходите.
— Я пойду, Ратмиру отбой дам, — кивнул в сторону Митя. — Сейчас вернусь.
Я прошел и присел на стул. Арина завозилась в одеяле, высвобождаясь из объятий подруги. Ладошками вытерла слезы. В груди что-то скрутилось от нежности.
— Я сейчас. Только умоюсь, — убежала в умывальню.
— Елисей, сделай нам еще чаю, дружок, — сказала Полина, и я вытаращился на нее, не понимая, к кому она обращается. — Четыре кружки. Пирожков, что ли каких еще, прихвати.
Увидев мой ошарашенный взгляд, улыбнулась шире:
— Это Елисей. Домовенок наш. Помощник по хозяйству. Его Арине бабушка подарила. Сейчас все организует. Смышленый! Стеснительный только. Ты пока чужой, видишь, он и скрылся.
Митя и чай на столе появились одновременно. Арина вышла через минуту. Выглядела почти нормально. Глаза и нос только немного красные и припухшие. Так она выглядела еще более трогательно и нежно. У меня снова в горле образовался ком из противоречивых непрожитых чувств. С одной стороны, у меня что-то скручивалось внутри от тревоги за нее и неизвестности. С другой, — облегчение, что жива, вот она, здесь.
— Светозара встретил, — рассказывал Митя. — Он вкратце объяснил суть проблемы. Все в порядке. Светозар с этой дамой потолковал. Договорились они о чем-то. Я расскажу Даниэлю, раз ты не можешь, Ариш?