— Ага, кивнул. А третья голова выдохнула в сторону струю дыма и мне так многозначительно: «Я бы все же поставил на более разумный вариант, что не все здесь такие, во благо воспитанные». У, ехидна, думаю! — хохотал Митька.
— Шутил, конечно! Он такой! — защищала я дракона. — А Митька перехватил покрепче дубину и говорит: «А вот я тебе сейчас палкой, да по зубам!». А Горыныч: «А че сразу по зубам-то?!». Я его приструнила, мол, ладно, Алёш, кончай уже пугать. Мы же тебе гостинцев принесли. Митька, говорю, доставай зайчатину.
— Да ему того зайца — на один зуб, с такими-то башками, — Митька изобразил руками размеры голов Горыныча.
— Да, он сытый был, — успокоила я Даниэля. — Я его спрашиваю: «Скажи-ка мне лучше, ты телят из деревни таскал?»
— Две головы скромно потупились. Дракон от смущения шаркнул по земле лапой. А третья голова сделала абсолютно независимый вид, будто вопрос был задан вовсе не ей, — снова перехватил повествование в лицах Митька. — «Только тех, что жители сами давали».
— Пришлось поверить, — смеялась я. — Подрядился деревни охранять от волков. Те разошлись в ту пору, управы не было. Так жители тех деревень ему вскладчину отару овец выделили. По лесам, опять же, промышлял, чем мог. Нормально жил. Без бандитских налетов.
Митя с Полиной ушли вперед, подтрунивая друг над другом и перешептываясь. Отсмеявшись, я вспомнила, о чем хотела рассказать Даниэлю.
— Я нашла твои стрелы в лесу. То есть, я думаю, что они твои.
Даниэль остановился и развернулся ко мне всем телом. Удивлен. Озадачен. Потом продолжил идти.
— Покажешь? — промолвил он.
— Отдам. Мне они без надобности, — заверила я его.
— А где нашла и когда?
— На следующее утро после того, как подстрелили птицу. Недалеко от того места, где мы ее подобрали. В землю были воткнуты.
Даниэль задумался. Я какое-то время не мешала ему думать. Помолчав, он спросил:
— Что это за птица, Аринушка?
— Я зову ее Птицей Счастья. У меня очень светло на душе, когда она прилетает, — немного смутившись, призналась я.
— Подозреваю, потому она к тебе и прилетает, что у тебя светло на душе, — рассмеялся Даниэль.
— Ты узнал что-нибудь о том, кто мог тебя в бане запереть? — затронула я, волнующую меня тему.
Даниэль отрицательно покачал головой.
— Ничего.
— Подумай, может быть, ты кому-то дорогу перешел? Девушку отбил? Что-то видел или узнал, что не должен был? — настаивала я.
На все мои вопросы он только качал головой: «Нет».
— А общался с кем в последнее время? — не теряла я надежду все же найти какую-то зацепку.
Даниэль, задумавшись, пожал плечами: