– А давай ляжем на берегу так, чтобы ноги у нас были в воде… – предложила Марфа.
Лаврентий и Марфа легли на песок, и бирюзовые волны, пенясь, ласкали двух любящих людей…
– Наверное, так же хорошо будет в раю. Наверное, Бог дал это путешествие мне в награду за неизлечимую болезнь. Знаешь, я даже не жалею, что скоро буду в горнем мире… – прошептала Марфа.
– Наверное, в раю будет прекрасно, жаль только, что так рано ты заболела. Но, может, чудо ещё случится. Я так люблю тебя, что хочу этого чуда. Не оставляй меня, прошу… – с минорной ноткой попросил Лаврентий.
– Я никогда тебя не оставлю, ведь я тоже тебя люблю! И на Земле, и дома, и в нашем путешествии, и на небесах я буду рядом с тобой, буду оберегать тебя, как Ангел-хранитель, ведь любовь – великая и вечная! Прекрасный лотос любви – такое же чудо, как рай… – задумчиво произнесла Марфа.
Лаврентий взял супругу за руку, волна окатила молодую пару, и Лаврентий мысленно поблагодарил Бога за то, что Господь дал ему Марфу…
– Я верю, верю во всё самое вечное и лучшее! Не будем грустить! – воскликнул Лаврентий и обрызгал Марфу.
– Давай всегда будем верить в Господа и в доброту, ведь каждый миг жизни – это чудо… – изрекла вдруг Марфа.
– Конечно! Уже верю! – ответил Лаврентий, и супруги побежали мокрые и счастливые в маленький ресторанчик на берегу моря кушать салат с оливками и креветками.
Марфа и Лаврентий отдохнули, загорели, приобрели икону святого Фёдора Ушакова, и, спустя две недели, отправились в путь, их ждала Венеция с венецианским карнавалом.
Как же красива была Венеция! Как поражала она архитектурой, увлекательными экскурсиями, но как же отталкивал от этого красивейшего города на воде зловонный запах от каналов! Ведь местные жители выбрасывали в воду мусор!
Все неприятности сгладил венецианский карнавал. Скрипачи играли весёлую музыку, на театральных подмостках шли шумные и смешные представления, люди кругом сияли от радости и нарядности. Марфу, как историка моды, человека искусства, восхищали маски с перьями павлина, пышные платья из ярких тканей на дамах и сложные причёски с цветами и перьями.
Сама же Марфа сшила ещё дома для Венеции себе два наряда: бежевое средневековое платье с жемчугом на лифе, и костюм Ангела, который состоял из хитона из золотой ткани, огромных крыльев и нимба из жемчужинок.
Для мужа Марфа сшила костюм рыцаря. Лаврентий же, вспомнив бал в Вене, упёрся:
– Не буду я наряжаться в эти маскарадные костюмы! Они мне не идут, я в них смешон!
Марфа ласково, по-доброму посмеялась над мужем, а потом изрекла: