– Крис, ты знаешь – я никогда не лезу в личную жизнь подведомственного мне персонала. Но ты, мальчик мой, не один из всех. Ты мой лучший специалист и я не имею права оставаться в стороне, – начал канцлер, на что Кристэн вскинул ладонь вверх, прерывая начальника:
– Если вы прибыли читать мне нотации…
– Не нотации, – покачал головой канцлер. – Я прибыл тебя предупредить. Если ты в ближайшие дни не прекратишь вести разгульный образ жизни – я отстраню тебя. Сначала временно, а затем сниму с должности.
Кристэн, запрокинув голову, рассмеялся, затем налил в бокал крепкий алкоголь, с усмешкой посмотрел на пожилого мужчину:
– Не получится. С моим даром управления эфиром…
– Даром? – вздёрнул бровь канцлер. – А что случилось с твоим даром, когда ты едва не провалил последнее задание? Разлом с огромным трудом удалось затянуть силами твоей команды!
– Всего лишь досадная ошибка, – поморщился Кристэн и поднёс бокал к губам, но так и не выпил, услышав:
– Ошибка? Ты был пьян! – повысил голос пожилой мужчина. – Как и на предыдущем задании, когда едва не потеряли в разрыве двух твоих подчинённых. В общем так, – мужчина поднялся на ноги, смерил Кристэна уничижительным взглядом и закончил: – либо ты бросаешь пить, либо вылетаешь в Бездну из канцелярии! И даже покровительство короля тебе не поможет. И ещё – твоя мать навещала меня, и я тебе рекомендую её выслушать, а ещё лучше – последовать совету.
Канцлер давно ушёл, а Кристэн ещё долго сидел перед камином, глуша кипящую вулканом ярость.
Как он и ожидал, стоило ему утром отправить матушке вестника, как она сразу же явилась.
– Ну наконец-то ты выглядишь достойно звания главы рода! – воскликнула трэя Бенедикта, осмотрев сына и усевшись в кресло. – Крис, как же я…
– У меня был с визитом Канцлер, – оборвал реплику матери Кристэн, окинув родительницу холодным взглядом.
Трэя Бенедикта осеклась, нервно улыбнулась и пожала плечами:
– А что мне было делать? Сын, ты довёл меня до крайней точки отчаяния! Ты хоть представляешь – что мне приходилось выслушивать о твоих загулах?
– И что же? Мне просто интересно, – Кристэн расслабленно устроился в кресле напротив матери и его равнодушие, спокойствие разозлило женщину. Поджав недовольно губы и сузив глаза, она бросила гневный взгляд на сына:
– Интересно ему. Ты опозорил имя Аладун! Приходил на светские приёмы в непотребном виде, при этом таская за собой девиц отвратного происхождения. Тебя видели в борделях, в притонах со всяким сбродом! – пылая негодованием, трэя Бенедикта вскочила на ноги.
– Какая досада, – усмехнулся Кристэн, отчего его матушка, часто заморгав, поперхнулась воздухом и закашлялась. – Воды? – Кристэн протянул ей стакан. – И чего же ты от меня хочешь? Чтобы я жил как раньше? Ты прекрасно знаешь – это невозможно.