Если бы не чертов статус, я не задумываясь приютил бы её к себе и воспитывал как свою собственную дочь.
А затем пошли те самые проблемы со здоровьем Чарльза Бенета. Ссоры и ранее происходили так часто, что мы, обслуга, даже не обращали внимание на них. Но когда мистер Бенет впервые поднял руку на дочь, мы поняли, что здесь происходит что-то странное. Он никогда такого не позволял себе.
Тогда мы и стали замечать, что за болезнь настигает нашего, на то время, хозяина.
Анжелика тогда молча подошла к одной из гувернанток и ударили её по щеке. На мой вопрос, зачем она так поступает, она, не глядя на меня, спросила ту самую гувернантку: «Ну что, будете мудрее и ласково продолжите со мной общаться? Нравится вам такое отношение?»
Это была обида ребёнка и слова человека, не любящего проигрывать, готового бороться. И она смогла. Когда болезнь одолела мистера Бенета, Анжелика стала полноправно хозяйствовать, будто давно уже похоронила своего больного отца.
А в тот день, когда его хоронили, она заказала себе портрет и пришла на похороны в том самом роскошном зелёном платье. Я тогда сразу вспомнил как неприкрыто радовался её отец смерти своей нелюбимой супруги. Уже тогда я подумал, что дурная кровь и с ней когда-нибудь сыграет злую шутку.
Так оно и стало случаться, но уже позже. Когда она заехала в дом вашего супруга. Меня она не обижала, поскольку помнила, как находила утешение в моих объятиях, когда была ещё совсем ребёнком.
Когда она убила ту служанку, она пришла в мою комнату сама и со слезами упала ко мне в объятия снова. Она просила у меня помощи. Сокрушалась о том, что её отец был прав и в ней сидит монстр.
Я не задумываясь ни секунды последовал за ней, чтобы помочь. Уже тогда она была больна, но всё-таки ещё понимала, что дальше будет ещё хуже. Она жалела Хейвуда, что ему достаётся такая жена, которая не могла быть откровенной даже сама с собой, которая с детства притворялась взрослой, которая постепенно теряла разум от болезни.
Я любил её и до сих пор люблю. А видеть то, как человек, которого ты любишь как своё дитя, сходит с ума и страдает от этого, невыносимо.
Когда мистер Бенет подозвал к себе, чтобы шантажировать меня тем, что знает о том убийстве и моей помощи, я даже не испугался.
Я даже не обиделся, что Анжелика рассказала ему обо мне. В конце концов я не просил её защищать меня – я сам помогал ей, даже если бы она меня об этом не просила.
В глубине души я смеялся с его попыток напугать меня. Он не знал о моих чувствах тогда, а сейчас и вовсе не видит того, что происходит в его собственном доме.