— Ты?!
— Я, — подтвердил Ричард, и двумя пальцами нанёс резкий удар в шею. Мгновение, и из порванной артерии захлестала кровь. Сипягин пошатнулся, ударился о стол и неуклюже завалился на пол, пытаясь зажать руками шею.
— Ты же… Ты Ричард Ньюмен! Твой отец наш близкий друг… Мы ведь заодно!.. По… Почему?..
— Неужели вы не догадывались, что случится, если охранка станет совать палки в колёса Паладинам?
— Паладины?! — изумился Сипягин, рука которого вся покрылась кровью. Она вытекала в такт сердцу, и испачкала уже и его одежду, и пол. — По… Почему ты и… Паладины?.. Ты же кисен! Твой отец — самый… богатый и влиятельный банкир! И все банки, а… также другие корпорации… после его смерти он передаст… тебе! Власть и деньги! У тебя будет всё!.. Ты же… лишишься… всего, если эти… террористы придут к власти! Они обманывают тебя!.. По…чему…
Ричард внимательно наблюдал за умирающим человеком, который говорил кое-как и оставался в сознании лишь благодаря стойкости. Сипягин пытался заговорить зубы и потянуть время, а сам через нейроинтерфейс хотел вызвать охрану, дозвониться или написать кому-нибудь. Ричард смотрел на его жалкие попытки с торжествующей улыбкой. Ведь министр не догадывался, что молодой человек заранее поставил глушилку. Наконец, Сипягин понял, что все его попытки бесполезны и с ненавистью посмотрел в глаза Ричарда. Молодой человек промолчал и двумя пальцами совершил ещё одно резкое движение. На пол упало бесчувственное тело министра внутренних дел с дырой во лбу. Ричард посмотрел на свои окровавленные пальцы и вновь удивился силе своего нейро-слияния. Био-преобразования изменили его тело, выведя его за рамки человеческих возможностей. Наверно, его кожа сейчас могла выстоять против острого ножа. Кости и мышцы весьма сильно изменились, тоже став оружием, осталось только и дальше изменять своё тело. Участвовать в эксперименте «Мираи» было хорошей идеей. Чем бы этот эксперимент ни был.
— Твой любимый слушает, — ответил в своей излюбленной манере Ричард на звонок Юсуповой Арины. — Через час у Камилы? Без проблем! Только при условии, что ты наденешь своё самое красивое нижнее бельё. Ха-ха, я тоже тебя люблю, не ругайся. Лечу быстрее ветра, милая.
В большом зале пресс-конференций звучала речь на разных языках, напоминая многоголосый улей. Журналисты, политики, кисены и золотые из центрального района Новой Ладоги заняли свои места в ожидании главного действующего лица Тартарии. В сотый раз операторы проверяли камеры, журналисты терзали свои нейрофоны с вопросами и пытали друга друга о том, кто и что будет спрашивать. Разворошённый улей мгновенно стих, превратившись в мёртвое людское море, когда к трибуне подошёл Господин ЖП и начал речь. Говорил он долго и витиевато. Никто в зале не посмел перебить его или издать лишнего звука.