— Я не могу на это смотреть! — театрально воскликнула Аша, когда я принялась мыть первую в своей жизни тарелку. Хм… Интересные ощущения. Даже немного приятно. Я видела, как это делают служанки на кухне, но этот процесс никогда не вызывал у меня интереса. Отмыв первую тарелку, я принялась за вторую.
— Знаешь, это не так сложно, как я думала, — сказала я Аше. — Мне даже нравится, — негромко призналась ей. После третьей тарелки я почувствовала, как отступает тревога и напряжение, как мысли становятся более ясными и оптимистичными. Конечно, это не заменит полноценный отдых.
— Это ужасно! — Аша едва не расплакалась. — Ваше Высочество, умоляю, только никому не говорите, что вы мыли посуду! Когда все закончится, давайте скажем всем, что вас… Держали в подвале на цепи! — воодушевленно предложила она. — Так мы сможем избежать несмываемого позора!
Не успела я высказаться об ее идее, как в кухне раздалось хитрое:
— Так, так, так… Высочество, значит.
Мы с Ашей дружно вздрогнули и обернулись. Меня пронзил ужас, когда я увидела в дверях Маргуса — чудовище-фамильяра герцога Арренского. Откуда он здесь взялся? Проснувшись утром, мы с Ашей обошли дом, но никого не нашли. Мы решили, что герцог забрал свою животинку и отправился на службу. Песик выглядит заспанным, значит, он все это время где-то отлеживался. Интересно, как много он слышал?
— А-а-а! — увидев Маргуса, Аша завизжала и запрыгнула на первый оказавшийся поблизости предмет — подоконник. Не самое удачное решение, ведь теперь она оказалась на уровне его пасти. — Не подходи, чудовище! — закричала моя кошка, подняв шерсть дыбом.
— Да упаси меня Праматерь от такой сумасшедшей! — Маргус и с места не сдвинулся. Даже немного попятился от Аши, огибая ее через стол. — Эйден дал тебе крышу над головой, а ты его во всяких гадостях предлагаешь обвинить! Тьфу! Чистоплюйка! Сожрать бы тебя, но я не ем вредное, — зверь отвернулся от Аши с таким выражением морды, будто ему смотреть на нее тошно.
— Да ты хоть знаешь, кого твой герцог сделал своей рабыней?! — в ярости зашипела Аша. — Этот бастард, это чадо порока, посмел одеть рабские оковы на Ее Высочество Принцессу Жизель! — выпалила кошка, сверкнув глазами.
— Тю-ю-ю! — рассмеялся Маргус. — Если это принцесса, то я — балерина императорского театра! — хрюкнул он от смеха и расположился на диване. Устроившись на нем, внимательно посмотрел на меня. Я все это время слушала их разговор, не зная, мне смеяться или тоже запрыгнуть куда повыше от этой зверюги. Голос у него совсем не страшный, шутки смешные, но зубы очень острые, а когти на лапах устрашающе длинные.