Я вообще-то с ней хотела помириться. Всё это время мне было не по себе из-за нашей размолвки, я даже немного заскучала по её рассказам о Петрове. Дважды пробовала заговорить как ни в чём не бывало — по сути ведь мы не ссорились, но оба раза Алька аккуратно увильнула от разговора. Тогда я решила не давить, а подождать, когда сама остынет. И сейчас, увидев её злую гримасу, подумала, что правильно решила. С обиженным и озлобленным человеком всё равно конструктивный диалог невозможен.
— Ну так что? Колись! — донимала меня Черникова.
— Да нечего рассказывать. Не знакомилась я с ним.
— Но он с тобой поздоровался!
— Ну, мы же соседи, — неопределённо дёрнула я плечом.
Дурочки, не знают просто, что это вовсе не приветствие было, а издёвка.
После уроков наткнулась в вестибюле на Тимашевскую. Та явно крутилась без дела. Прямо томилась в ожидании. Значит, где-то поблизости Боря. А раз она к нему не подходит, значит, он не один, а в окружении одноклассников. И точно — вышла из школы, а парни из 11 «В» дружной стайкой расселись на перилах перед дверью. Гулевский и Белевич даже курили. Смело, учитывая, что курение на территории школы под запретом, а отец рьяно блюдёт, чтобы его запреты не нарушались. Боря, может, тоже курил, не знаю, не успела заметить, потому что Шаламов — он один не сидел, а стоял рядом — вдруг выдал:
— А как твоя фамилия?
Я даже не сразу сообразила, что это мне. Потому что мы действительно не общаемся и не общались, ну и к тому же мою фамилию в нашей школе знают все с первого по одиннадцатый класс. Или он не в курсе, что директор — мой отец? В общем, я растерялась, а этот продолжил в своём духе:
— А день рождения у тебя когда?
— Тебе зачем? — насторожилась я.
— Интересно, — говорит с кривой улыбочкой. — А то ты про меня уже всё узнала, а я — нет.
Мне аж нехорошо стало. Вот же он придурок! Он что теперь, всякий раз собирается тот случай мне припоминать? Кто-то из парней хохотнул, потом ещё один.
— Да отстань ты от меня! — вдруг рассердилась я, чувствуя, как снова краснею. Он хотел ещё что-то сказать, но помощь пришла откуда не ждали: на крыльцо вышел Андрей Геннадьевич и, завидев в меня, вцепился мёртвой хваткой.
— Майер! Эмилия! Ты слышала, что я сегодня на уроке говорил? А то ты в последнее время какая-то рассеянная стала. Всё у тебя в порядке?
Я кивнула:
— Всё в порядке. Слышала.
— Значит я на тебя рассчитываю?
Я снова кивнула. Хотя, признаться, никакого желания участвовать в этих товарищеских встречах у меня не было. Но раз уж пообещала, нельзя же подводить людей. Андрей Геннадьевич потрусил через школьный двор, потом оглянулся и крикнул мне: