— Чего тебе? — уже с меньшей агрессией, чем прежде, бросил стражник. — Умолять за кого-то пришла? Так бесполезно, казнь завтра.
Я покосилась в сторону виднеющейся на центральной площади виселицы и вздрогнула. Бен не заслуживает такой участи. Уж точно не из — за буханки хлеба, которую он украл ради голодных сестер.
Боковым зрением я отменила, что улица по-прежнему безлюдна. Несмотря на темноту, час был не очень поздний, но, видимо, дождь и не по-летнему холодный вечер не располагали к прогулкам.
Отлично. Значит, меня никто не увидит.
Я шагнула вперед и, будто бы порывисто, ухватилась за крепкую ладонь стражника, которой он нетерпеливо похлопывал по узкому подоконнику. Соприкосновение с огрубевшей кожей вызвало привычную дрожь, пробежавшую вдоль позвоночника. Проснувшийся дар затрепетал в груди, согревая, даже обжигая, а затем жидким огнем устремился по венам, будто разгорающийся пожар. Зрение затуманилось, чтобы через мгновение я смогла увидеть не внешность незнакомого человека, а то, что скрывалось за ней — его суть: страхи и желания.
В разноцветных бликах передо мной, как картинки в калейдоскопе, пронеслись мечты стражника. Все они были какие-то мелкие: о повышении, о халявной выпивке, о победе в драке. Лишь одна горела особенно ярко, и я поморщилась. Страсть к наживе была у большинства людей. За золотые монеты они были готовы продать душу вместе с потрохами, и можно было бы на этом сыграть, но за весь день я сегодня съела только суп из рыбьей головы. С желаниями работать сложнее, чем со страхами. И уж точно я не в состоянии делать это на голодный желудок.
Спокойно, Кейра! Давай посмотрим, что у этого типа со страхами.
Затылок закололо, и я занервничала. Потоки магии дуновением ветра вплелись в мои волосы, очевидно, уже меняя их цвет. Я знала, что черная краска, которой я тщательно закрашивала фиолетовый оттенок, скоро начнет слезать, чтобы обнажить мою истинную природу. Оставалось надеяться, что капюшон не упадет слишком низко и не выдаст меня раньше времени.
Эх, Бен, на какой огромный риск я иду ради тебя! Что ж, жизнь за жизнь. Когда — то ты спас мою, теперь мой черед.
Рефлекторно сжав ладонь стражника, я прикрыла глаза, чтобы упасть еще глубже — в чужие страхи. Меня тут же окружила темнота, среди которой я отчетливо расслышала крысиный писк, а затем вздрогнула, когда-то что-то холодное и скользкое коснулось ноги. Это было так реально, что я едва не вскрикнула — чужие страхи всегда реальны. Мне пришлось напомнить себе, что на самом деле я стою напротив стражника, а не в темной комнате, наполненной крысами с мерзкими голыми хвостами.