Зачем я сейчас прибегаю к дару? Возможно, Брайен прав, и я просто слишком привыкла полагаться на него?
Преподаватели говорили, что столь опасную магию нельзя использовать попросту. Цель должна оправдывать средства.
Насколько логично обратиться к магии именно сейчас?
— Сейчас будет немного больно, — голос мистера Крайлера ворвался в мои мысли и заставил меня вынырнуть в реальность, — потерпите пару секунд.
Лодыжку обожгло огнем, и я беззвучно охнула. Чужая магия — теплая, ласковая, как солнечный день, пахнущая морским прибоем, пронеслась по моему телу и безошибочно нашла то место, где в ней нуждались. Мгновение, и боль отступила, оставив после себя только легкость и бодрость.
— Благодарю вас, мистер Крайлер. Вы — волшебник.
Я целомудренно поправила полы халата, прикрывая ноги. Лекарь деликатно отвел взгляд и покосился на стоящую возле двери горничную, которая все это время наблюдала за нами с легким любопытством.
— Не больше, чем ваш муж, леди Гарланд. Он — талантливый маг. А вы обладаете даром?
Я заметила, как свернули глаза горничной. Той явно не терпелось в числе первых узнать столь важные подробности о новой госпоже.
— К сожалению, боги не одарили меня милостью, — вежливо ответила я, изобразив легкую грусть. — Впрочем, женщине сложно сладить с такой природой.
— Вы правы, — добродушно согласился мистер Крайлер и поднялся на ноги. — Женщине достаточно обладать красотой и скромностью. Ответственность, которая порождает магия, женщине ни к чему.
Я удержала на лице маску светского интереса, чудом не скрипнув зубами. Мне, наследнице Ивори, было странно слышать о страхе перед ответственностью.
Пожалуй, доброжелательный сексизм хуже любого другого. Когда тебе открыто хамят, ты знаешь, что ответить. Но если заботливо ограничивают, прикрываясь твоими интересами… Здесь все сложнее.
Тем не менее, я дружелюбно распрощалась с лекарем. Стоило двери за его спиной захлопнуться, как я нетерпеливо взглянула на горничную.
— Как тебя зовут? — миролюбиво поинтересовалась я.
— Лаура, миледи, — ответила та и присела в реверансе.
— Бена — мальчика, что прибыл со мной — разместили? С ним все хорошо?
Признаться, я волновалась за Бена. Меня мучила совесть, что парнишка сорвался с места и бросил родных. Впрочем, зная Бена, тот едва ли чувствует себя обделенным. Возможно, для него это станет билетом в новую жизнь? Я не любила военных, но Брайен верно заметил: воинское дело — одна из немногих возможностей пробиться наверх для тех, кто родился на самом дне.
Интересно, почему Брайен сказал тогда об этом с такой уверенностью?