— Это здорово. Вчера был непростой день.
У меня он и сегодня такой. И чувствую, следующие тоже не подведут.
— Да, но сегодняшний все исправил, — она еще больше улыбается, — особенно для Леры. Она счастлива.
Так и хочется добавить — рядом с таким плохим отцом! Которому даже про ребенка нельзя сказать! Вдох-выдох… Сейчас я включаю всю выдержку, которую развил на работе в спецслужбах.
— У вас нет дачи?
Тоже присаживаюсь на диван. Его форма позволяет нам сидеть практически напротив. Вижу, Кристина покачала головой.
— Нет. Мы выбирались в парки, на бассейны. Но в выходные там всегда куча народу. А здесь такое раздолье!
— Рад, что угодил.
С лица Тины исчезает улыбка. Мой тон что-то выдал? Черт, ведь рано или поздно нам придется поговорить.
— Я не представляю, что было бы без тебя, Олег.
Мышцы моего лица болезненно сводит. Не было бы твоего ребенка — так нужно сказать? Или был бы их с Антоном? От этой идеи меня передергивает.
— Наверное, шесть лет назад ты так не думала? И не отказалась бы, чтобы меня не было в твоей жизни.
Теперь она кривится как будто от боли.
— Зачем ты так говоришь? — сцепляет пальцы на своем колене.
— Ведь это правда. В прошлом я оставил не самое хорошее впечатление.
— К чему это?
К тому, что я хочу понять? И не могу вот так сидеть и болтать по-светски. Но по ее выражению лица и позе уже понятно — откровенный разговор разобьет наше милое общение в пыль.
Кристина не дожидается ответа.
— Я и в прошлом считала, что ты замечательный, Данилов! Но… Но и что ты очень принципиальный, тоже поняла.
Она встает на ноги. Складывает руки на груди и отходит к окну. Она явно занервничала, и от этого вывода мне делается погано. Надо было обсуждать чертов бассейн!
— А я всегда знал, что ты очень сообразительная, — усмехаюсь.
Но разрядить обстановку не получается.
— Как специалиста ты меня оценил.
— Я не только про это.
Она обнимает себя руками. Так и стоит спиной ко мне.
— Не надо, Олег. Все выводы сделаны давно. Ты же признаешь, что я не глупая.
— Какие выводы ты сделала обо мне?
Я уже сам не знаю, спрашиваю ли только из-за отцовства.
— Что ты всегда знаешь, чего хочешь. А чего — не хочешь.
Могу догадаться — я не хочу детей, я не хочу семью, я не хочу их с мелкой.
И ведь эти выводы она взяла не с потолка.
Гостиную заполняет тишина. Моей гостье явно больше нечего сказать. И я узнал, что хотел. Вот только не испытал ни капли удовлетворенности. Не получил покой, а наоборот растерял последний. От ее задумчивого вида в груди давит. Не могу усидеть, меня буквально подбрасывает с места.