Бекки всхлипывает рядом со мной, но я не могу отвести взгляд от Коула. Его глаза смотрят на меня с отвращением. Мой отец, будучи таким ублюдком, какой он есть, изнасиловал ее? У нее был ребенок. Ребенка, которого его отец не хотел. И Коул заботится о ней. Он воспитывает ее.
Слезы начинают жечь мои глаза.
— Остин? — Дик привлекает мое внимание.
Его голубые глаза такие мягкие, какими я их, когда-либо видел. Это заставляет меня нервничать, чем, когда-либо, потому что он действительно выглядит обеспокоенным чем-то.
— Теперь мы знаем, что Брюс, Джефф и Джерольд работали вместе. Вам нужно убираться из этого дома. Там небезопасно.
— Мне некуда идти…
— Ты останешься со мной, — прерывает меня Бекки.
— Мне еще нет восемнадцати. Я не могу просто уйти. Они поймут, что что-то случилось…
— У тебя нет выбора, — рычит Дик. — Мы не можем допустить, чтобы Джерольд приехал и увидел тебя там. Если он это сделает, ему понадобится всего несколько секунд, чтобы сложить два и два, а потом, когда он расскажет Брюсу…
Его голос прерывается, и я все понимаю. Мой отец убьет меня, если узнает, что я знаю, что он заплатил другому человеку, чтобы тот попытался убить Коула.
Бекки протягивает руку и нежно поглаживает меня по спине. Я избегаю смотреть на Коула из-за стыда. Все это время он знал, что Лилли — моя сестра, и ни разу не сказал мне об этом. Но зачем ему это? Зачем говорить девушке, которую он хотел только использовать?
— Я заберу свои вещи, — говорю я и, развернувшись, бегу вверх по лестнице.
Слезы текут по моему лицу, пока я переодеваюсь в свою прежнюю одежду и запихиваю свое дерьмо обратно в рюкзак. Я плачу из-за того, что случилось с мамой Коула. О маме моей сводной сестры. Имел ли мой отец какое-то отношение к ее смерти? От этой мысли мне становится плохо.
Я поднимаю сумку, перекидываю ее через плечо и поворачиваюсь. Я останавливаюсь, когда вижу Коула, стоящего на вершине лестницы с руками, засунутыми в карманы джинсов. На его лице привычная маска. Боже упаси его проявлять какие-либо эмоции.
Его глаза обводят следы на моей шее, и я сглатываю комок в горле, но ничего не говорю. Мне нечего ему сказать.
Затем, не говоря ни слова, я обхожу его, спускаюсь по ступенькам и выхожу через парадную дверь.
КОУЛ
Я просыпаюсь, слыша громкие голоса. Я спускаюсь в кабинет и открываю дверь. Мой отец стоит за своим столом.
Мама сидит в одном из его черных кожаных кресел. По ее щекам текут слезы.
— Я беременна, — шепчет она.
Он проводит рукой по лицу.
— Это вообще мой?
Она фыркает.
— Я не знаю…
— Как долго ты с ним трахалась? — рычит он.