— Кто это сделал? — спрашивает Бекки, на ее глаза наворачиваются слезы.
Остин смотрит на Дика, потом на меня.
— Я не знаю.
— Чушь! Ты знаешь. Кто, блядь, тебя обидел? — требую я. Шок проходит. Гнев просачивается в мои вены.
— Коул…
— Кто сделал это с тобой? — огрызаюсь я.
Она просто смотрит на меня. Ее глаза налиты кровью, они выглядят остекленевшими, и я думаю, смогла ли Шелби дать ей что-нибудь обезболивающее, ведь в ее организме, вероятно, все еще есть алкоголь.
Я подхожу к столу, опускаюсь на колени и прижимаюсь к ее щеке.
— Кто, милая?
Она вздыхает.
— Это был Киллан.
Моя челюсть сжалась.
— Почему Киллан хотел причинить тебе боль? — скептически спрашивает Шелби.
Я встаю и начинаю шагать. Он, блядь, умрет.
— Не то чтобы я тебе не верил, Остин, — начинает Дик. — Но можешь ли ты это доказать?
Она кивает.
— Мой телефон.
— А что с ним? — я огрызаюсь в ответ, эта потребность в крови становится все сильнее и сильнее. Ощущение ее на моих пальцах. Ее запах в воздухе. Прошло слишком много времени с тех пор, как я избивал человека голыми руками.
— Он забрал его.
— Зачем ему твой телефон? — спрашивает Шелби.
— Я сказала парням прошлой ночью, что у меня есть страховка на случай, если они попытаются меня поиметь. А сегодня утром, когда я проснулась, я взяла свой телефон с собой в ванную. Он схватил меня за волосы и ударил головой в зеркало. От удара я потеряла сознание. Когда я очнулась, моего телефона уже не было.
— Он, блядь, умрет… — прорычал я.
— Ты уверена? — требует Дик, прерывая меня.
Она кивает.
— Это не значит, что это был не Коул… — Шелби показывает на меня.
— Дик и Коул — единственные, кто знает, что у меня есть сканер сетчатки глаза на моем телефоне. Они знают, что не могут в него попасть. Киллан не знает.
Я останавливаюсь и смотрю на нее сверху вниз.
— Что бы он ни хотел, он не получит.
Она садится обратно в кресло.
— Кроме того, я не настолько глупа, чтобы хранить это дерьмо в своем телефоне.
Она встает из-за стола, и я подхожу, чтобы помочь ей, но она отталкивает меня.
— Я иду домой, чтобы снова лечь спать.
— Не думаю, что это хорошая идея, — убеждает Дик.
Она закрывает глаза и делает глубокий вдох.
— Я устала… похмелье…, и я немного стервозная.
Они открываются и сужаются перед его глазами.
— Я хочу уйти…
— Пойдем со мной, — предлагаю я.
Она смотрит на меня.
— Нет.
Она все еще сердится на меня.
Я закрываю ее лицо, и ее глаза ищут мои, но я все еще вижу в них нерешительность. Я не уверен, что я могу сделать или сказать, чтобы вернуть ее. И вообще, достаточно ли хороши слова. Но я должен попытаться. Особенно сейчас. Я не хочу причинять ей боль. Я должен защитить ее. Я, все, что у нее есть.