— Бросай ты своего старого пердуна. Этот папик так и будет указывать, что тебе делать, куда ходить, что надевать.
Сама того не подозревая, бьет прямо в цель. Я никому не рассказывала о той позорной примерке, когда Демид приказал меня переодеть в «нормальный вещи».
Всем сказала, что сама до такого додумалась.
Снова горько во рту. Это мое привычное состояние. Яд, пропитавший меня насквозь, все чаще пробивается сквозь ту пьянящую сладость, которая захлёстывает рядом с Демидом.
— Алин, все нормально. У нас с ним просто планы на этот вечер, — вру, чтобы хоть как-то отгородиться, оправдать себя.
Она недовольно пыхтит в трубку:
— Кто так делает? Днем же договорились, что все вместе пойдем, а ты соскакиваешь в последний момент! Так подруги не делают! — возмущенно бросает трубку, а я со стоном падаю на кровать.
Теперь девочки будут думать, что я променяла их компанию на Демида. Сам Демид как всегда на своей проклятой работе. А я одна в комнате и давлюсь слезами от обиды.
Лера
Обида не проходит. Я провожу в ее душных объятиях весь день. Она то усиливается, то ослабевает, но ни на миг не исчезает полностью. Глаза на мокром месте. Мне хочется реветь, потому что жалко себя, а еще потому что не знаю, чего хочу.
К девочкам или к Демиду?
С подругами весело. С ними я молодая, свободная и безбашенная, готовая смеяться и тусить всю ночь напролет.
С ним… С ним я задыхаюсь от урагана чувств. Невыносимый, черствый, порой чудовищно циничный, но когда он смотрит на меня, когда прикасается, улыбается… Я чувствую себя рядом с ним живой.
Закрыв лицо руками, долго стою возле открытого окна. Теплый ветер играет волосами, крики детей во дворе сливаются в один сплошной гомон, вечернее небо наливается багрянцем.
Мне так одиноко, что челюсти сводит. Чтобы хоть как-то себя развлечь прогоняю сестру с кухни, когда она в очередной раз пытается приготовить какую-то жуткую горелую подошву. Она, не скрывая облегчения, сбегает к себе в комнату, а я занимаюсь ужином. Даже пирог пеку. Шарлотку. Но все время пока размешиваю тесто и режу яблоки, думаю о том, как бы здорово было приготовить это на кухне у Демида.
Ему бы наверняка понравилось.
Мне хочется к нему. Точка. Несмотря на жесткий ошейник, сдавливающий шею.
Это просто сильнее меня.
Вечером, когда за окном уже темнота, мне приходит сообщение от Демида. Я открываю его трясущимися пальцами, напрочь забывая, что надо дышать.
«Все. Мы наконец закончили. Еду домой».
«Ты слишком много работаешь!»
Хочется добавить: «и слишком мало времени проводишь со мной!!!». Но не хочу казаться пустоголовой ленивой дурочкой, поэтому сдерживаюсь.