Старший оторвался от монитора, тихо подозвал молодого, кивнул на Аддарекха:
– Сделай-ка ему реттихи, быстро. И накапай туда… сам знаешь чего.
– Что? – осведомился Аддарекх, боясь услышать.
– Сядьте, хирра, – решительно приказал страж, и рефлексы военного заставили подчиниться. – Выпейте это, – он дождался, пока седой шитанн, называющий себя Аддарекхом Кенцца, осушит бокал. – Все четверо в списках погибших, хирра. Смерть подтверждена, останки опознаны.
Бокал хрустнул. Кто только придумал делать их из стекла? Сообщая об этаком, надо предлагать питье в титановой посуде.
– Тело Аддарекха Кенцца не нашли, – добавил страж.
– Да я это, – упавшим голосом сказал Аддарекх. – Я живой.
Лучше бы наоборот!
– Почему? – вымолвил он в отчаянии. – Почему дочки-то? Они должны были поехать в школу. Почему?
Страж смущенно откашлялся.
– Так ведь выходной был, хирра.
Почему выходные случаются так не вовремя?
– Позвольте мне слетать туда, – проговорил он почти заискивающе. – Просто посмотреть. Пожалуйста!
– Не на что там смотреть, – твердо сказал старший. – Выжженная земля, плавленые скалы, и все.
– Я там жил…
Что они подмешали в реттихи? Он слышал собственный голос будто извне. Чувства казались чужими. Это не он испытывает боль, а кто-то иной.
– Мне очень жаль, – понимающе сказал страж. – Но теперь вам придется жить в каком-нибудь другом месте.
Чему быть – того не миновать. Если начальство захочет оторвать ему голову – непременно оторвет. Но без боя он не сдастся, это не его стиль. Хайнрих Шварц глубоко вдохнул, как перед прыжком в воду, и решительно открыл дверь отсека, куда ему было велено явиться на ковер.
– Господин главнокомандующий, капитан Хайнрих Шварц по вашему приказанию прибыл, – отрапортовал он и отвесил отдельный поклон координатору: – Салима ханум, – лопоухому тсетианину с кофейно-сероватой кожей: – Господин посол, – и благочестиво преклонил колено перед кардиналом: – Ваше высокопреосвященство, благословите.
У Джеронимо Натта редко просили благословения, Господь даровал ему нести Его гнев, а не милость. Слегка удивившись, он перекрестил капитана.
Шварц встал, чувствуя себя немного увереннее. Главнокомандующий хмурился, тсетианин смотрел неодобрительно, координатор разглядывала его с каким-то отстраненным любопытством. Тем не менее заговорила с ним именно она.
– «Песец» – ваш корабль, капитан Шварц?
– Никак нет, Салима ханум, – он браво мотнул головой.
Максимилиансен воззрился на него.
– Кто я такой, чтобы иметь собственный корабль? «Песец» принадлежит военному флоту Земли.
– Вы правы, капитан, – она чуть наклонила голову, соглашаясь. – Тогда объясните мне, для чего вы нанесли на борт корабля, принадлежащего не вам, данное изображение? – она кивнула на экран.