Эта мечта была ему близка. Когда он был мальчишкой, тоже хотел стать пилотом. Но его мечтам ничто не помешало осуществиться. А кетреййи доверят водить разве только наземный кар.
– Лишнего не обещаю, Анцелл, – посерьезнел он. – Но разрешу, когда выйдем на режим полета, посидеть за пультом в кресле второго, если поклянешься ничего не трогать.
– Правда? А это разве не запрещено?
– Запрещено, не запрещено… – усмехнулся Мрланк. – Кто на корабле хозяин?
– Вы, хирра Мрланк! – восхищению во взоре парня не было предела.
Как просто сделать кетреййи счастливым! Увы, с шитанн такой номер не пройдет. Отпустив Анцелла, Мрланк тяжко вздохнул, бросил последний взгляд на красавицу луну и, пройдя шлюз, направился к каюте старшего помощника.
Краюшка солнца лежала на самом горизонте, и Фархад прибавил шаг. Хотелось вернуться в гостиницу засветло, но, похоже, он не успевает.
На плече у молодого человека висело мокрое полотенце, а в руке он держал пирожок с мясом, от которого откусывал. Фархад возвращался с пруда. Чудесный летний день, свободный от службы, он использовал для того, чтобы вдоволь поплавать и поваляться на пляже. Улизнул с утра, пока кто-нибудь из старших пилотов не припахал стажера сгонять за пивом или еще за какой ерундой. Будучи человеком ответственным, он, ясное дело, оставил записку. Необходимость сообщать, где он находится, юношу не тяготила. Есть с чем сравнивать: слава Аллаху, он не наследный принц, которому шагу не позволено ступить без сопровождения телохранителей. Порой он сочувствовал матери, за которой всюду таскается гвардия ООН. А как же, статус.
Многие считали, что титул принца здорово облегчает жизнь, а уж положение сына координатора делает ее и вовсе безоблачной, похожей на морской круиз на роскошном лайнере. Если бы так! Все это только мешало. Ни отец, ни мать никогда не оказывали ему протекции большей, чем обычно дают родители. Но окружающие были уверены в обратном. В нежном детском возрасте, когда малышня с упоением хвастается друг перед другом своими родителями, ему, естественно, не было конкурентов, однако уже в школе он намеренно перестал заострять внимание на отце и матери. Не скрывал: скрывать еще хуже, люди заинтересовываются, начинают докапываться до истины, а уж когда докопаются – житья не дадут. И не врал, разумеется: это вообще конец, если уличат, а уличат обязательно. Просто старался не акцентировать. Отец умер, мать в ООН работает. Такая методика помогала не всегда и не со всеми, но на «Ийоне Тихом» он, кажется, преуспел. Капитан Гржельчик понял, что перед ним действительно лучший выпускник Академии, а не блатной мажор, и перестал придираться. Бабай, Федотыч и еще несколько человек посообразительнее смекнули, кого судьба забросила на их корабль, но лишний раз не вспоминали. А большинство пребывало в уверенности, что Принц – не более чем кличка нового стажера. Надо же этого Фархада как-то отличать от других.