— Княже, подумай также и о том, что Юрию Всеволодовичу ты скажешь все это глаза в глаза, не упоминая меня. Только представь себе, какова будет благодарность будущего базилевса первому из князей, кто признает его старшим над собой — и кто предложит саму мысль о создании единого Русского царства!
Юрий Ингваревич невольно, пусть и невесело усмехнулся, после чего примирительно произнес:
— Хорошо Егор, я подумаю над твоим предложением.
Сразу не согласился, держит марку! Но прозвучало вполне спокойно, и под «подумаю», как кажется, легко расслышать: «я согласен». Кинув быстрый взгляд на Коловрата, имеющего несколько потрясенный вид (упросив боярина подтвердить мои слова на счет видений, я уже просто не успел разложить ему суть моей задумки), я вновь посмотрел на князя, с некоторым недоумением поднявшего на меня глаза.
— Ты еще что-то хочешь сказать, Егор?
И вот вновь ощущение, что я ныряю в прорубь!
— Княже, сестра Михаила Всеволодовича Пронского, Ростислава Всеволодовна… Сейчас она твоя почетная гостья — и ты обещал сосватать ее за меня.
Юрий Всеволодович лишь лукаво улыбнулся в ответ — и я тут же напрягся, предположив, что князь решит теперь устроить единственной наследнице удельного Пронского княжества лучшую партию, выгодную, прежде всего, для себя. Однако мгновением спустя его лукавая улыбка стала искренней и радушной:
— Ну, так коли обещал, что же — от слова своего отступлюсь? Не бывать тому! Будет тебе по истечению сорока дней траура по брату свадьба — и боярское звание в придачу, тысяцкий голова! Заслужил ведь честной службой, еще как заслужил!