— Здесь точно вся сумма? — подозрительно спросил он.
Я молча кивнул, при этом вильнул взглядом, показывая, что говорю неправду. Он повелся. Нетерпеливо разорвал конверт и начал пересчитывать деньги, оставляя при этом на купюрах свои пальчики.
— Пять тысяч, — озвучил он результат и вопросительно на меня уставился.
— Да хотел тачку купить. Продавец же вечно ждать не будет, — объяснил я свое стремление поторговаться.
— А не ты ли мне сейчас о какой-то мегацели втирал? — издевательски заржал инспектор ОБХСС.
Двери машины распахнулись. Ситников не отрывал от меня глаз, фиксировал мою реакцию на гостей. Я послушно изобразил испуг, чтобы доставить ему удовольствие, а затем рассмеялся.
Наблюдать за Ситниковым тоже оказалось забавным. Вот он довольно скалится, но уже спустя пара секунд его глаза отражают удивление, затем неверие. Он оглядывается, пытаясь отыскать на улице своих подельников, и грозно кричит на Мамонтова, который не дает ему выйти из машины.
— Я инспектор ОБХСС! Вы мешаете проведению операции!
— Следователь городской прокуратуры, — тычет в лицо Ситникова удостоверение Болотов, забравшись на заднее сидение.
Через другую дверь к нему залезают двое понятых.
Мамонтов фотографирует Ситникова с конвертом в руках. Тот открыт и видно его содержимое.
— Это провокация! Я подам рапорт! — не сдается инспектор.
Болотов неодобрительно морщится и начинает процедуру фиксации доказательств.
— Товарищи понятые, обратите внимание, что водитель держит в руках почтовый конверт с деньгами. Гражданин Ситников, будьте добры, положите ваш конверт вот сюда, — следователь раскрывает пакет для вещдоков.
— Да пошел ты! — Ситников швырнул конверт в лобовое стекло, и часть денег разлетелась по салону.
Я молча вытащил из кармана пинцет.
— Убери его отсюда! — велел я Мамонтову, пока Ситников еще что-нибудь не сотворил.
— Ты еще об этом пожалеешь! — пообещал мне инспектор, когда его за шиворот вытаскивали из машины.
— Ладно, пока оформляешь, я пойду с нашим взяточником переговорю, — сообщил я Болотову. Тот согласно кивнул.
Ситников со скованными наручниками руками сидел на заднем сидении Копейки. Снаружи его охранял Мамонтов.
Открыв дверь, я подсел к инспектору.
— Что пришел позлорадствовать? Ничего. Настанет и на моей улице праздник. Ты не знаешь с кем связался!
— Знаю, — в пику визави, совершенно без эмоций сознался я. — А еще я знаю, что с тобой теперь будет. Сейчас дождемся эксперта, осмотрим твою машину. Затем поедем к тебе домой и проведем обыск. Уверен, интересное там найдется. Да хотя бы деньги, и ты задолбаешься доказывать, что это трудовые доходы. Затем допросим всех фигурантов дел и материалов, по которым ты работал и тоже, думаю, кое-что нароем. Ведь так?