Но Изменённые по-прежнему занимались своими делами, обучались и проходили военную подготовку. И к ним по-прежнему пытались передать больных детей отчаявшиеся родители.
Когда мы с Дариной подошли к бывшему Минкульту, я подумал, что Гнездо похоже на брошенный где-нибудь на стройке механизм. Рабочие ушли, побросали инструменты, но забыли выключить компрессор. И вот он стоит, тарахтит, выбрасывая сизый дымок, гонит вхолостую воздух в шланги. Пока есть топливо, будет и видимость работы…
У входа в Гнездо стояла женщина средних лет, в длинном платье и тёмном платке на голове. Наверное, она была моложе, чем выглядела, и я догадывался, почему.
На руках у неё был ребёнок. Маленький, года два, в ярком оранжевом комбинезончике. Ребёнок спал, как-то очень безвольно повиснув у женщины в руках.
Я прислушался к Гнезду, уловил его слабый бесконечный гул. Люди слышат его иначе, но он вызывает беспокойство, поэтому рядом с Гнездом не задерживаются.
Но женщина стояла, и мне показалось, что она тут уже давно.
— Девочка… — позвала женщина. — Девочка… ты из Гнезда? Ты жница?
Дарина остановилась.
Да, у неё были длинные волосы, и одевалась она в человеческую одежду, но кожа оставалась слишком гладкой, и радужка глаз мерцала сиреневым.
— Да, — сказала Дарина. — Я жница.
— Девочка, как тебя зовут, девочка?
Я мрачно смотрел на женщину. Ничего хорошего этот разговор не предвещал.
— Дарина.
— Дарина, ты хорошая девочка, — быстро заговорила женщина. Я подумал, что она откуда-то с Северного Кавказа, судя по лёгкому акценту и чертам лица. — Дарина, помоги мне? Моя детка болеет, а Гнёзда больше не берут детей.
— В Гнёздах нет мутагена, — сказала Дарина тихо. — Мы получали его от Продавцов, но Продавцы ушли.
— Я знаю, знаю, — закивала женщина. — Но посмотри, какой он славный… Может быть, у вас осталось немного?
Дарина сделала шаг, заглянула в лицо ребёнку. Потом отступила, внимательно посмотрела на женщину.
— Он маленький, ему немножко надо, — пробормотала женщина. — Он станет стражей, большим и сильным.
— Я спрошу, — сказала Дарина. — Мутагена нет. Но я спрошу.
Женщина часто закивала и что-то зашептала беззвучно. Наверное, ей было достаточно того, что Дарина пообещала спросить.
— Зачем ты ей пообещала? — спросил я тихонько, когда мы поднимались по ступенькам. — Ты же знаешь…
— Мутаген не поможет, ребёнок уже умер, — ответила Дарина вполголоса. — Может даже, ещё вчера. Она сошла с ума…
Я взял её за руку, мы остановились. Обернулся на женщину, укачивающую мёртвого ребёнка.
— Дарина…
— Ничего не поделать, — прошептала Дарина. — И раньше Гнёзда спасали не всех. Но…