— А нам что, так тут и сидеть? — спросил я. — В дохлом корабле?
— Зачем? — поразился Высший. — Идите домой, отдохните.
— Как? — спросил я и был удостоен укоризненного взгляда.
— Ты оперируешь с пространством, как Высший, и задаёшь такой вопрос? Ну хорошо…
Высший небрежно ткнул пятернёй в стену — стена затрепетала и сформировала светящийся серым экран.
— Через трое суток, — повторил Высший.
И Милана обмякла.
Высший удалился в своё время.
— Милана? — спросила Дарина осторожно.
Милана повернулась к ней… и я понял, что она отводит взгляд.
— Дарин…
— Не надо ничего говорить, — сказала Дарина. Взяла Милану за руку, кивнула мне: — Пошли, Максим. Не нравится мне тут. Воздух совсем тяжёлый стал.
Она была ниже Миланы на полголовы, и, если уж честно, то Милана всегда казалась куда бойчее и увереннее в себе. Но сейчас я смотрел на них и думал о том, что Высший не соврал. Дарина была тем клеем, который всё соединял и не давал развалиться.
Они с Миланой прошли в экран первыми, я за ними.
…Когда Высший сказал «идите домой», это оказалась не фигура речи. Мы стояли в моей квартире, посреди гостиной. Никакого экрана не наблюдалось, даже витающего в воздухе. Было темно, свет шёл только от фонаря с улицы и лунного кольца на небе.
Если смотреть на градусник, то стояла обычная после Перемены московская летняя жара, даже несмотря на ночь, а кондиционер был выключен.
Но после корабля Инсека воздух всё равно казался чистым, свежим и прохладным.
— Как хорошо-то, — сказал я чуть громче, чем требовалось. — Девчонки, мы дома!
— Вы дома, — ответила Милана. — Дарина, ты извини, я помню, что говорил Высший, он…
— Он дурак, — сказала Дарина беззаботно. — Такой умный, что дурак. А ты дома, ясно? Я в душ…
И быстро вышла в коридор. Щёлкнул выключатель, в коридоре зажёгся свет, потом стукнула закрывшаяся дверь ванной комнаты.
— Максим, мне очень стыдно, — сказала Милана, глядя мне в глаза. — Но Высший сказал правду, да.
— А можно, я спасу мир? — спросил я. — Или взорву какую-нибудь планету?
— Можно, — разрешила Милана серьёзно. — Но потом всё равно придётся что-то решать.
Глава десятая
Я открыл дверь родителей ключом, всегда висевшим у меня в прихожей. Открыл тихонько, было без четверти двенадцать ночи.
И наткнулся на отца, крадущегося — иного слова не подберу, — с кухни. В руках он держал бокал, на четверть наполненный чем-то коричневым. Отец был в пижаме и тапочках, значит, выбрался из постели.
— Найт кап, — сказал отец, увидев меня.
Честно говоря, я ожидал какой-то другой реакции после двухдневного отсутствия.