Однако куда чаще именно Инна вынуждала оппонента уходить в защиту, отступать и отдавать инициативу в противостоянии. И пока два чудовища разносили здание, майор решил, что пора бы ему сделать то, что ему по силам.
Первый файербол полетел в девушку. Никаких сомнений Громов не испытывал — плевать, кто враг, женщина, старик, да хоть младенец, пощады он никому не даст. Однако, к его изумлению, девица даже бровью не повела на его атаку. Огненный шар, способный насквозь проплавить бронежилет, попросту мигнул и погас, не долетев до неё нескольких шагов.
В груди Олега невольно вспыхнуло раздражение. Да что за день такой?! Он, один из сильнейших, на данный момент, Игроков второго поколения, на голову превосходящий любого Игрока третьего, сегодня целый день только и делает, что чувствует себя бесполезным балластом. Сперва Андрей Геннадьевич, что ещё куда ни шло, затем пара десятков врагов, что заставили его почти отдать концы, пришедшая на помощь ледяная магичка, что тоже самооценку не повысила — и вот какая-то непонятная сопля в трёхсотрублёвой балаклаве тоже демонстрирует ему его никчёмность!
Однако майор быстро взял эмоции под контроль. Враг ему не по зубам, а поддаваться эмоциям в бою, как учил ныне бывший главный инструктор, верный путь к поражению. Особенно когда ты слабее противника. Лезть бездумно вперёд в такой ситуации означало лишь бесславно умереть, безо всякого толку. А отдавать свою жизнь майор не собирался. Он был хорошим, толковым офицером, неплохим бойцом и отнюдь не бездарным командиром, однако напрасный героизм в списке его многочисленных достоинства не значился. И потому он вынужден был лишь молча наблюдать за тем, как неизвестная девка, протянув ладонь к ближайшей стене, выпустила огромный, метр в диаметре, огненный шар.
И без того покрытая трещинами от попаданий техник разошедшихся противников, она не выдержала такого издевательства и лопнула, разбрызгивая бетонною крошку пополам с пламенем. Странный, отдающий нотками огня барьер окутал парочку, схватившую Костю, защищая от осколков, и они шагнули в пролом.
— Догонишь, Илья? — раздался крик девушки из помещения.
— Само собой, красавица! Не тормозите, выбирайтесь отсюда. О себе я позабочусь! — ответил Клинков.
— Стоять! — разгневанной пумой рыкнула Инна. — Я вам не позволяла…
— Солнце моё, не превращай наш интимный акт взаимной любви в безвкусную и банальную групповуху, — расхохотался Илья, закрывая собой пролом и создавая гигантский, полупрозрачный щит, закрывающий и его, и проход за его спиной. — Не разбивай моё любящее сердце!