— О как, — икнула Грешрари, — Отличное такое спасение.
— Нет, я не об этом, — дриада покачала головой, — Мою грудь пронзил корень, лишил жизни, но также даровал новую, — развела руками, — Я стала той, кем являюсь сейчас.
— И со своими способностями отомстила? — прищурился я.
— Именно, — улыбнулась мне Наяда, — Я никого не жалела. Ни один ублюдок не сбежал от своей участи. А оставшихся в живых девочек я проводила до деревни. Но после этого меня позвал лабиринт. Сперва я не желала служить ему, но противиться было выше моих сил. Если я не выполняла его волю, то меня раздирала такая жуткая боль, что хотелось вновь превратиться в рабыню разбойников, лишь бы всё закончилось. Поэтому…
— Поэтому ты и манила случайных путников?
— Мне пришлось, — вздохнула она, — Простите.
Так как я не обладал способностью наги просчитывать время столь глубоко под землёй, то я не мог точно сказать, сколько мы так просидели, болтая о том о сём. Истории Наяды и Миноса узнали, правда, последний лукавил и прямо не говорил, кем является. Но я чувствовал, что речь именно о гладиаторских боях была правдивой.
«Что ж, так даже лучше».
Однако прошло несколько часов точно. Но до нас всё же донёсся грохот и шорох по ту сторону насыпи. Я мысленно потянулся к тем, кто копошился где-то неподалёку и наткнулся на ругань. И пускай я не знал языка дроу, но мысли-то у всех одинаковы, оттого я и засмеялся, когда услышал их болтовню.
— Что такое, Вал? — насторожилась Ирда.
— Да там, — махнул рукой на груду камней, — К нам в гости лезут, но при этом весьма недовольны тем, что приходится всё вручную работать.
— Так, может, это? — Минос встал, размял плечи и закинул на них молот, — Мне им помочь?
— Ну, не знаю, не знаю, — я замялся, — Погодь, сейчас спрошу у них, если меня поймут.
И вновь пришлось обратиться к «Телепатии».
«Эй, други? Слышите меня?»
«Кто здесь?» — вздрогнул один из дроу, что был ближе ко мне и завертел головой.
Компания из пятерых темнокожих эльфов (не негров, их оттенок больше походил на тёмно-синий) замерла на месте. На них были лишь набедренные повязки. Кривые копья с каменным наконечником. А сами настолько худые, что рёбра просвечиваются.
«М-да… несладко им пришлось в этом подземелье. Но оно и понятно, Аксель постарался, чтобы дроу сами рвались к нему. Чёртов ублюдок».
— Я здесь, — обратился вслух к невидящим меня незнакомцам, — Испугались, что ли?
«Да кто ты такой?!» — воскликнул тот, к кому я обращался, — «Покажись!»
Он выставил перед собой копьё, а я лишь протяжно выдохнул.
«Друг», — снова мысленно, — «Угомонись. Мы по другую сторону завала, который вы копаете. Если хотите, то поможем с этим, чтоб вам руки не марать. А то смотрю на вас и сердце кровью обливается. При вашем-то темпе мы ещё долго здесь просидим».