Председатель повидал в жизни разные виды, и прилюдно погадить было не самым страшным из них. Нимало не смущаясь, Авдеич присел рядом с остальными и закурил. Крестьяне побросали свои занятия и столпились вокруг председателя. Пораженный таким вниманием, Авдеич не мог выдавить ни слова. Все остальное тоже не шло наружу. Председатель терпел какое-то время, но поняв, что на виду дело не выйдет, раздал сигареты крестьянам. Все разошлись по местам и закурили.
– Что, болезные, не дают вам дымить? – громко спросил Авдеич.
– Зелье от бесов, – запричитали крепостные, жадно затягиваясь.
Подтершись пучком сена, которое было аккуратно разложено в берестяных лукошках, Авдеич вернулся на нары и крепко уснул.
Друзей разбудил колокол, как сумасшедший будильник, трезвонивший среди ночи. Выскочив из избы, они увидели, что горит отхожий сарай. Землепашцы с ведрами бегали от колодца и поливали пожар. Но потушить деревянный сарай не удавалось. Соломенная крыша пылала так, что зарево наблюдали даже в столице. В огне звезды на небе погасли, к верху тянулись желтые искры пламени.
К рассвету от отхожего места остались одни уголья. Деревянный пол с дырками провалился в глубокую яму. Там, в черной жиже, отражались еще тлеющие головешки, в глубине что-то бродило, пуская газы. Время от времени газ вспыхивал синим огнем, поднимаясь над ямой и переливаясь в воздухе. Перемазанные копотью крестьяне столпились у края и как зачарованные глядели в нутро этой жидко-черной субстанции.
– Вот черти землеродные, бычки за собой не тушили… спалили сральник, – в сердцах заметил Авдеич.
– Можно оттуда набрать для лечения графа, – предложили студенты, – уже стерильное после пожара.
– Там я видел какой-то хлев, подписанный «БОНДАРЬ». Там бочки стоят. Можно в бочки залить, – махнул рукой Женька в сторону большого деревянного строения.
– А у кузни я видел огромный половник, можно им начерпать, – отозвался НЮРА.
Постояв еще какое-то время, друзья отправились досыпать.
Утро свалилось на усадьбу Ермолая Троекурова вместе со съемочной группой Первого канала. Корреспондент Тинна Красовская с микрофоном в руке стояла над дымящейся пропастью. Вторую руку Тинна прижимала к уху, ожидая команду «Фас!». Оцепеневший оператор нацелился в Тинну телевизионной камерой. После команды корреспондентка затараторила в микрофон и побежала по краю пропасти, указывая свободной рукой на яму. Оператор бежал впереди, стараясь не выпускать шуструю Тинну из виду.
– Большое несчастье случилось сегодняшней ночью в поместье миллионера Ермолая Троекурова, – трещала Тинна в прямом эфире. – Здесь сгорел отхожий дом, где крестьяне обычно хранили припасы*. Сейчас вы можете видеть все, что осталось от дома. По словам очевидцев, пламя окутало дом поздно ночью, когда все работники спали…