Сразу после пожара, в результате которого сгорел отхожий сарай, выгребная яма на месте пожарища была оцеплена казаками, дабы не позволить противнику выкрасть остатки отечества. Челяди и крепостным были розданы горшки. Всех обязали носить свои отправления в отдельную емкость, записывая в специальный журнал посещений и сдачи отходов.
Таким образом, накануне сеанса оздоровления потенции графа наши герои оказались без основной субстанции своего лекарства. Друзья как могли сами наполняли бочку, но этого явно не доставало.
– Может, попробуем электрофорез на воде? – предложили студенты.
– На воде попы только крестят, – заметил председатель, – электропроводность не та, тяги не будет!
Приближался назначенный день, бочка едва наполнялась. Тогда председатель пошел на крайние меры. Поговорив с кухаркой, которая благосклонно принимала намеки и подмигивания, Авдеич узнал, что, несмотря на строгий запрет, в усадьбе тайно делают брагу из кислого хлеба. Банку такого напитка можно достать за настоящие деньги.
Дело в том, что в поместье ходила собственная валюта, придуманная Троекуровым для экономии средств. Граф печатал свои «ермолайки» и раздавал крепостным за работу. За «ермолайки» можно было купить сено, солому и отруби. Более ценные вещества и предметы продавались за настоящие деньги.
Купив спиртное, Авдеич пошел к есаулу. Здоровенный флегматичный детина в медалях, лампасах, и с саблею на боку, грозно зашевелил усами, услышав предложение ударить по маленькой. Но увидев трехлитровую банку с мутной, белесой жидкостью в руках председателя, забыл про свой долг и взалкал.
Собутыльники зашли за бугор и присели на травку. Авдеич вытащил из кармана припасенный стакан, подул в него и повозил пальцем внутри, вытряхивая мусор. Выпивали по очереди, желая друг другу здоровья. В перерывах молчали, но уже на половине банки есаул неожиданно ожил. Покрутив правый ус, казак попросил закурить.
Ничтоже сумняшеся Авдеич достал пачку, протянул ее есаулу и сам закурил.
– Не дает барин курить? – затягиваясь, спросил председатель.
– Барин строгий, – выдыхая дым, отвечал есаул. – Не позволяет тлетворному влиянию проникать в ряды.
– Что, прям так и не дает? – с сомнением спросил Авдеич, глядя на курящего казака.
– Сечет на конюшне розгами, если поймает, – объяснил есаул. – Там… если прелюбодеяние, воровство какое… пост, если кто не соблюдает – того сразу на конюшню.
– Сам сечет? – не мог успокоиться председатель.
– Сам, сам, – подтвердил есаул, – заголит зад, розги в соли подержит, и давай ими охаживать прямо по жопе. Зачем, говорит, на Марфу глаз положил! Не сметь, говорит, на Марфу смотреть!