Троекуров лежал в отдельном покое. Граф так и не пришел в себя. Рядом, в домашней часовне, нашелся отец Онуфрий. Он возлежал на деревянной лавке в окружении икон и свечей. Онуфрий, как и граф, пребывал в равновесном гомеостазе, искусно поддерживая жизнедеятельность с помощью сестры-хозяйки.
Марфа распорядилась немедленно отправить графа в больницу. Однако этот процесс затянулся. Сначала скорая никак не могла доехать в имение, потом медики долго совещались по рации, куда везти больного, потом из-за пандемии и большого числа болезных четыре часа стояли в очереди в больницу в Коммунарке. Когда графа наконец разместили в палате, оказалось что золотое хозяйство Троекурова куда-то пропало. Кинулись по следу искать золото – безрезультатно. В каком точно месте оскопили графа, так и осталось загадкой.
Узнав о потере, Марфа призвала на помощь друзей, с которыми близко сошлась в темнице.
– Граф всегда мечтал об огромном хозяйстве, – объяснила графиня, – вот и пришьем ему прибор от коня, пусть порадуется.
Друзья хоть и удивились, но возражать не стали, заявив, что у них в колхозе был ветеринар Христофор, так он приделает графу не только хозяйство, но, если угодно, рога и копыта.
Марфа от копыт отказалась, но пожелала, чтобы хозяйство графа осталось золотым, а чтобы не травмировали лишний раз супруга, повелела вначале позолотить хозяйство коню, а потом уже пересадить его Троекурову.
Освободившись из темницы, друзья поначалу собирались отпраздновать, как полагается, но строгая Марфа времени на раскачку не дала. Пришлось ехать искать Христофора.
Несколько последних месяцев колхозный ветеринар Христофор Венедиктович трудился в аграрном отделе корпорации «Роскосмос». Навсегда отстав от американцев в освоении космического пространства, руководство корпорации пускало пыль в глаза соотечественникам, создавая видимость соревнования с США. Наши космонавты то летели на Марс, то строили небоскреб в центре Москвы в виде фаллического символа нашего космического превосходства. Как только одна идея приедалась публике, Роскосмос выдумывал следующую, еще более грандиозную. Дмитрий Олегович – президент организации – вскоре после посещения Оздоровительного центра в Новых Оглоблях объявил о запуске новейшей метановой ракеты «Амур». Получив у друзей рецепт навоза, способного поднять на воздух 40-тонную силосную башню, специалисты «Роскосмоса» надеялись использовать новое навозно-метановое топливо, чтобы обогнать Америку в космической гонке.
В аграрном отделе Христофора включили в группу животноводства. Идея руководства «Роскосмоса» состояла в том, чтобы отправить на Международную космическую станцию пару коров, основав там агроферму. Выгода от проекта казалась бесспорной: космонавты ежедневно получали бы свежее молоко, коровы производили метановое топливо, но главное – даже американцам не могла прийти в голову столь безумная идея. Осуществив проект, Россия навсегда застолбила бы за собой первенство в космическом животноводстве.