К рубильнику подступили сотрудники экстренных служб. Они по очереди то включали, то выключали елку-трубу. В конце концов лампы гирлянды расплавили замерзший навоз. В воздухе запахло органическим удобрением. Толпа отступила. На передовые позиции вышла аварийная канализации. Аварийщики вслед за другими подергали ручку рубильника, потыкали пальцем в навоз и уехали, заявив, что это не их профиль, что их говно плавает под землей, а не сверху. За канализацией стали разъезжаться другие специальные службы. Поскольку обнаружить связь елки-трубы с городским блэкаутом не удалось, уехали представители ФСБ, прокуратуры и полиции. Убыли госуслуги. Водоканал и спасение на водах, не обнаружив воды, тоже умыли руки.
Через какое-то время под светящейся трубой, зажимая нос платком, одиноко бродил участковый. Именно он обнаружил друзей, которые все это время стояли у ржавой железяки, построенной когда-то в качестве капитанской рубки атомохода. Однако рубка не подошла по размерам, была списана на берег и брошена ржаветь среди прочего железного хлама. Участковый опросил друзей, составил протокол и, обтерев о рельсы навоз с ботинок, отправился восвояси. А «свидетели» остались один на один с произведением художника Мухина.
– Хуясе, народу собралось! – первым опомнился конюх Яков. – Как в Гомеле на базаре.
– Скорбная метафизика местного ландшафта вызывает желание близости к световой природе вещей…, – начал было Трифон.
– Выразил, блядь, идею в пространстве! – неожиданно перебил Авдеич, обращаясь к Мухину. – Во всей деревне свет отключился.
– Нужно выключить стелу пока навоз совсем не расплавился, – опомнившись, заявил Трифон.
Трудно даже представить, чем бы закончился для наших героев блэкаут, устроенный в Санкт-Петербурге. Пожалуй, только статьей Уголовного кодекса о диверсии дело бы не обошлось, могли подшить и теракт и измену. Да много чего могли бы подшить, но не смогли – электричества не было. Дежурные силовики не могли дозвониться куда надо – не было связи. Пресс-секретарь питерского управления ФСБ, подсвечивая себе телефоном, побежал в кладовку за печатной машинкой, чтобы отпечатать срочное сообщение. Пыхтя и спотыкаясь, секретарь притащил машинку в свой кабинет, и только тут выяснилось, что древняя машинка работает от электричества.
Но главную роль в судьбе наших героев сыграла владелица яхты «Альдога», бывшая уборщица Светлана. В тот момент когда свет в городе погас, «Адьдога» в сопровождении эсминца «Юнармеец Балтики» вошла в Неву. Миллионерша приплыла на бал, организованный городскими властями в ее честь. Здесь, на балу, Светлана поведала всем, что свет в Петербурге выключили исключительно ради нее и только для нее зажгли огромный маяк в форме алых парусов.