— Не напоминай!
— Ну уж нет! Ты зажималась с боссом, Смирнова! У меня к тебе тысяча вопросов! — Глаза подруги загораются, и она подвигается еще ближе, хотя, казалось бы, ближе уже нельзя. — И как он? Хорош? По шкале от одного до десяти?
— Отста-ань!
— Значит, все двенадцать?
— Ненавижу его! Напыщенный павлин, самовлюбленный, эгоцентричный бабник, которому всегда все просто достается! — Меня слегка покачивает, но я продолжаю рычать, угрожая Маринке пальцем. — Если он еще раз ко мне хотя бы на пушечный выстрел приблизится, я его…
— …изнасилуешь?
Подруга усмехается, а я расстроенно стону и хватаюсь руками за голову.
Черт возьми! Ну разумеется, я хочу вновь испытать все те эмоции, что мы испытали с Воронцовым в стеклянном кабинете. Разумеется, мне хочется, чтобы он вновь поцеловал меня, обнял крепко-крепко, чтобы все люди в мире исчезли, и остались только мы.
Что это за чувства? Откуда они у меня взялись?
— Мне придется уволиться, — еле слышно говорю я.
— Уволиться?!
— Не могу работать, учитывая то, что случилось. Да и он теперь не будет ко мне нормально относиться. Сама подумай! Он мне уже настрачивает какие-то идиотские приказы! Чтобы я встретила его из аэропорта… Да что за прикол? Я ему кто? Прислуга? Личный водитель?
Со злостью осушаю бокал с крепким коктейлем и морщусь от горечи.
— Мда, — задумчиво растягивает подруга, подперев щеку ладонью, — вот и сюжетик для твоего очередного романчика.
— Только в этой книге не будет счастливого финала, Марин. Нам с ним… я и Дмитрий… мы с ним не пара, понимаешь? Он просто хотел развлечься, а я, дура такая, повелась на его уловки.
— Прекрати на себя наговаривать! То, что ты та еще затворница, не значит, что мужчины не обращают на тебя внимания. Воронцов ни за что на свете не полез бы к телке, которая его не устраивает.
— Отлично, спасибо. Я очень рада, что у него на меня встает, вот только не этого мне хочется от отношений. Не так все работает в любовных романах, ясно? Совершенно не так! — Я подзываю официанта, заказываю еще один коктейль и принимаюсь за выпивку сразу, как стакан оказывается передо мной. — К черту. Я ведь никогда и не хотела работать секретаршей.
— Ты серьезно насчет увольнения?
— Вполне.
— Что ж, — Маринка шумно выдыхает. — Мое сердце разбито. С кем же я буду разговаривать по рабочему телефону? Но… у тебя есть твои книги. Пиши их. А мужики — хрен с ними.
— Хрен с ними!
— И пусть у них там все отсохнет!
— О да! — Я торжественно поднимаю бокал. — Пусть этот гребанный Дмитрий Михайлович сам себя имеет на кожаном диване, а я больше ни ногой в его стеклянный кабинет! Я больше никогда и ни за что…