Однако шисюн, глубоко погрузившись в раздумья, не обращал внимания на такие мелочи, как палящее солнце, а лицо его было мрачно. И я даже знала, почему. Вздохнув, я погрузилась в воспоминания.
То, что я чья-то жена, прозвучало настолько нелепо, что я, не удержавшись, рассмеялась, подумав, что Фэн Хай шутит.
— Как я могу быть замужней женщиной, шисюн, о чем ты говоришь, — произнесла я, плюхаясь на диван рядом с ним и все еще машинально дергая браслет, надеясь, что он расстегнется и спадет с моей руки. — Уж свою собственную свадьбу я бы явно запомнила!
— Ты же совсем не помнишь твое детство, — напомнил Фэн Хай, и я, все еще улыбаясь, отзывалась:
— Нет, но я же попала в клан в одиннадцать лет. Или в двенадцать. Так рано замуж не выходят, ты что, даже в глухих деревнях! Этого просто не может быть!
Фэн Хай смотрел на меня серьезно и без малейшей улыбки, и под его взглядом уголки моих губ сами собой опустились, и я еще раз повторила, уже без малейшего веселья:
— Этого не может быть…
Фэн Хай молча притянул меня к себе и, обняв, прижал к себе так крепко, словно в комнату мог в любой момент ворваться мой внезапно объявившийся муж и, схватив меня за руку, утащить к себе.
— Все будет хорошо, я обещаю тебе, — твердо произнес он, и я всхлипнула. — Все будет хорошо. Я никому тебя не отдам.
Этого я уже вынести не могла, и, уткнувшись в его обтянутую плотной тканью одежды грудь, разрыдалась. Мне почему-то мерещился человек в светлых одеяниях заклинателя воздуха и без лица, с злодейским хохотом тянувший ко мне руки. Тут его лицо вдруг приобрело узнаваемые черты наставника Гуанжчи, и я зарыдала еще горше.
— Айлин, когда мы уничтожим амулет и вернемся обратно в клан, я найду этого… мужа, — это слово Фэн Хай процедил сквозь зубы, с явной неприязнью, — и… решу все с ним.
— А как ты его найдешь? — немного успокоившись, я, отстранившись, стерла слезы с лица прямо рукавом. Когда я уже привыкну носить с собой платок?
— Если он носит браслет, то по браслету, — отозвался заклинатель, и мой взгляд невольно опять упал на мой собственный браслет, вызывающе ярко сверкающий на запястье. — А если он ни разу не надевал его, как ты, то… то все равно найду. И поговорю.
Это прозвучало зловеще, словно вместо "поговорю" Фэн Хай хотел сказать "скину его с вершины горы Циншань". Хотя это же заклинатели воздуха, им и такое нестрашно.
— А у вас есть разводы? — на всякий случай уточнила я, и Фэн Хай, помедлив, неохотно качнул головой из стороны в сторону.
— Предсказания на браслете довольно точные, — задумчиво произнес он. — На браслете моих родителей было написано "Счастливая семейная жизнь подарит двоих сыновей". Так и вышло. А на твоей написано: "Вместе до последнего вдоха". Значит, по крайней мере, семейной жизни у вас не предвидится, а вот последний вдох… — тут на его лице промелькнуло странное, неуловимое выражение, и я на миг испугалась, что он убьет "мужа", обнаружив его, чтобы исполнить предсказание на браслете. Нет, такой благородный человек, как Фэн Хай, такого ни за что не сделает.