Неужели в этом прогнившем мире есть место такому безмятежному спокойствию? Разве что под самой крышей, куда не добралось отребье со дна этого города.
Я не верил в то, что вижу. И тут перед глазами стали вспыхивать картинки из прошлого… моего прошлого. Светлый день, я держу за руку красивую темноволосую девушку…
Кристина
…покупаю ей мороженое, веду в парк. Родители забирают меня из школы после уроков, а затем, накормив жареной картошкой, собираются на вторую работу. Друзья, до того, как попасть в банды, зовут попинать обшарпанный мяч во дворе…
– Пошли, я уже яйца себе отморозил!
Грубый голос с третьего этажа развеял иллюзию. Боевики Черепа накурились и идут внутрь.
– Дверь не закрывай, а то не услышим. Этот мудень любит по балконам скакать.
В голосе слышался страх.
Пора.
5
Боевики побросали окурки вниз и вернулись в дом, оставив дверь приоткрытой. В комнате горел свет, ложась желтыми пятнами на влажный бетон и железные перила балкона. Оставив отца с сыном в параллельной, более светлой и живой вселенной, я бесшумно спустился в островок тени. Притаился. Ждал.
Комната оказалась ухоженной, чистой. Двое бугаёв вальяжно расселись в креслах, пялясь в бубнящий какую-то чушь телевизор. Девушка испуганно застыла на диване, поджав под себя ноги. На щеке красовался след от пощечины. Домашнее трико порвано на колене, а ворот футболки растянут. Ее потрепали, но насиловать не стали, пока не даст добро главный.
В дверь позвонили.
Девушка вздрогнула, посмотрев сперва на одного, а затем на другого. Бугаи переглянулись. Она попыталась встать, чтобы пойти открыть дверь, но один из боевиков грубо осадил ее.
– Не рыпайся, шалава. Серый, иди открой.
Серый повиновался. В руке второго появился пистолет. Он напряженно уставился на проем, уходящий в коридор прихожей. Я чувствовал его страх. Все они боялись черной тени, что вспарывает животы их командирам. Они знали, что я приду и за ними.
Дверь на балкон тихо скрипнула, я скользнул в образовавшуюся щель. Белый шрам через все лицо блеснул демонической ухмылкой в свете лампочки. Девушка вскрикнула, но было поздно. Здоровяк с пистолетом уже обливался кровью с перерезанным горлом на полу. Перешагнув через него, я пошел на голоса из прихожей. Прибыла пятерка, чтобы «долбить девку». Они оживленно переговаривались, подначивая друг друга, предвкушая пир для своих гениталий. Я расправился с ними тихо и с быстротой молнии. Метнув короткий нож в открытый электрощиток и погрузив квартиру во мрак, я отправил их к праотцам меньше, чем за минуту.
Вернувшись в зал, я увидел ее. Дуло пистолета смотрело мне в грудь, горящие глаза уставились на изуродованное лицо, руки ходили ходуном, а ноги подкашивались.