Тем временем Вознесенская прошла на свое место, так же спокойно стала раскладывать свои гаджеты и ежедневник, но в явной задумчивости, а в выражении лица была непривычная рассеянность.
— Маргарита Викторовна, — позвал я, отметив, что она не сразу отреагировала, все еще гипнотизируя свой смартфон, что так и не выпустила из рук. Но после, она все же повернулась и растерянно моргнула. — Все в порядке?
— Да, — кивнула она рассеянно, все еще пребывая в своих мыслях. — Да, все замечательно, — уже тверже отозвалась она и вновь поднялась с места, забирая с собой мобильный. — Прошу прощенья, мне нужно отойти ненадолго.
С этими словами Маргарита стремительно вышла из кабинета, а после, как я убедился, и из приемной. Я же решил, что пора, и тоже покинул кабинет, направляясь прямиком в приемную генерального, где меня встретила улыбчивая секретарша Михаила Валерьевича, которая сообщила, что у начальства всего несколько минут до очередной встречи.
Решив, что несколько минут мне должно хватить, я уверенно прошел в кабинет к почти родственнику, заметив его невозмутимо разговаривавшего по телефону. Увидев меня, дядя Миша поднял руку, предлагая подождать, а после быстро закончил разговор и посмотрел на меня с вопросом.
— Ты чего тут, Денис? — спросил он с искренним интересом. — Случилось что-то?
— Зачем вы вызывали Маргариту к себе? — задал я прямой вопрос, заставив начальство удивиться моей резкости.
— При всем моем уважении, Денис, я не думаю, что обязан отчитываться перед тобой, — внезапно насупившись, ответил Михаил Валерьевич, выпрямляя сильнее и без того идеально прямую спину и напустив суровости в командирский голос.
— Просто ответьте, это не по поводу ее увольнения? — настаивал я, напряженно и требовательно наступая на мужчину.
— Опять ты про него? — с разочарованием, устало вздохнул дядя Миша, но, кажется, немного расслабился. — Мы же с тобой договаривались, Денис: я не уволю и не переведу никуда Вознесенскую, пока вы не выполните план работ. Тебе придется потерпеть еще некоторое время ее компанию, — продолжил Жуковский, но я почти не слушал, почувствовав почти оглушающее облегчение от того, что об увольнении Маргариты не идет и речи. И да, то, что я этому так радуюсь — явно ненормально, что признаю и определенно подумаю над этим вопросом чуть позже. Сейчас же я глупо улыбнулся и опустился на кресло для посетителей, потер лицо руками, под озадаченным и даже встревоженным взглядом начальника. — Так ты, что же, не просить об увольнении Маргариты пришел? — не скрывая недоверия, спросил дядя Миша. Я покачал головой, все еще стараясь скрыть предательское облегчение. Еще некоторое время посмотрев на меня, Жуковский как-то со значением усмехнулся, сощурил проницательные глаза и неспешно сел в свое кресло, сложив руки перед собой. — Значит ли это, что вы поладили? — с участливым видом улыбнулся дядя Миша, заставив меня нахмуриться.