Четвертый из тульских служилых дворян и боярских детей, приведенных воеводой Бобрищевым-Пушкиным и получивших в Крыму коней и доспехи. Опытные воины, привычные к схваткам со степняками, они жаждали помериться силами со своими давними противниками на их территории. Эти «тянули» скорее на рейтар русской службы, усиленных набранной только пару недель назад полусотней конных копейщиков.
Костяк пятого собрали из освобожденных из плена черкесов, пожелавших вступить в царское войско в чаянии добычи или надежды поквитаться с недавними хозяевами, а скорее и того и другого. Оснащены последние были похуже, чем остальные, но, тем не менее, рвались в бой.
Эскадроны, или как их называют сейчас «шквадроны» не аналог кавалерийской роты, как в известном мне будущем, а скорее батальона. И так же как у нынешних батальонов состав их может различаться в разы. В данном случае, первый и третий лишь немногим слабее полков. Командир их, правда, привык называть такие подразделения «хоругвями», но это его личные трудности.
Развернувшаяся для удара тяжелая конница представляла собой страшную силу для татар. Где-нибудь в ином месте они, возможно, сумели бы увернуться, рассыпавшись в разные стороны, но сейчас такой возможности нет и, только что азартно улюлюкавшие крымчаки попали под каток.
Не тратя времени на стрельбу, одоспешенные ратники вломились во вражеский строй, выставив перед собой пики. Ни луки, ни сабли, которыми так хорошо умели владеть степняки в данном случае помочь им не могли. Длинные кавалерийские копья протыкали их насквозь или сшибали с седел самых невезучих. А шедшие во второй и третьей шеренгах русские воины добивали уцелевших, щедро раздавая направо и налево удары сабель и шестоперов. Тем же, кому удавалось увернуться или отбиться доставались пистолетные выстрелы в упор.
В какие-то минуты все было кончено. Лишь немногие воины хана Джанибека ухитрились развернуть своих быстроногих коней и вырваться из-под удара. Остальные смятые, порубленные и поколотые остались лежать в пыли на высохшей от августовского зноя земле. И вот тут снова показала себя выучка.
Если эскадроны Михальского и Бобрищева-Пушкина, покончив с противником, тут же слаженно развернулись и отошли к своей пехоте, то черкесы, казалось, только вошли во вкус. Одни бросились собирать трофеи, другие продолжали гоняться за уцелевшими крымчаками и только некоторые, повинуясь сигналу горна, нехотя последовали за главными силами.
Расплата не заставила себя долго ждать. Шедшие за передовым отрядом ханские нукеры сначала осыпали отставших врагов целыми тучами стрел, а потом бросились вперед и смяли их. Нельзя сказать, чтобы черкесы стали для татар легкой добычей, ибо то тут, то там разгорались яростные кровавые схватки, но сила солому ломит, и поле боя осталось за противником. Лишь половине горцев, вовремя сообразивших, что ситуация изменилась, посчастливилось уйти под защиту главных сил.