— Вам и не нужно, — с морской прямотой отрезал норвежец. — Доверьтесь мне, и я все сделаю.
— А ведь это можно проделать и с теми корытами, что притащил из Синопа Панин? — задумался я.
— Вполне вероятно, — пожал плечами Петерсон.
— То есть, ты не уверен?
— Ваше величество, я не кораблестроитель. Но «Святую Елену» успел изучить вдоль и поперек еще во время строительства и могу ручаться за это судно. Но вот про трофейных «турок» я этого сказать не могу.
— Полагаешь, они худо построены?
— Не то, чтобы худо. Просто ни в Голландии, ни в Испании, ни даже в Англии так уже не строят. Чаще ставят шпангоуты, иначе крепят к ним набор и обшивку.
— Хорошо, я тебя понял. Подготовь подробный проект, составь роспись потребных материалов и количество мастеров. Начнем, пожалуй, с трофеев. Сейчас они все равно не боеспособны, а так, глядишь, толк и выйдет.
— Позвольте не согласиться с вами, ваше величество, — упрямо наклонил голову Петерсон. — Нам нужно как можно быстрее, лучше всего в эту зиму, переоборудовать именно флагман. На нем есть команда, она успела научиться своему делу. Затем, можно будет заняться и турецкими мавнами.
— А ты что скажешь, Федя?
— Я государь в морском деле все равно, что новик, — дипломатично отвечал новоиспеченный адмирал. — Однако со своей стороны полагаю, что предложение господина Петерсона вельми разумно!
— Глянь, как заговорил, — усмехнулся я. — Сразу видно, не ошибся я в тебе. — Хорошо, вот закончим войну с татарами и приступим. А теперь ступайте, у меня еще дела есть.
С удобством разместившись на обложенном подушками диване в густо увитой виноградной лозой зеленой беседке в небольшом садике, разбитом под стенами дворца пашей, я принялся отщипывать спелые ягоды от грозди.
— Бурцев, вели позвать хана сюда. У меня к нему разговор имеется. И Рожков пусть явится, будет переводить.
Вскоре охрана привела приунывшего крымского владетеля.
— Как здоровьишко, почтенный Джанибек-Гирей? — поинтересовался я, у изрядно выпившего на вчерашнем пиру пленника. — Славное утро, не находишь? Солнышко, ветерок, птички поют.
— Не так я представлял нашу встречу, Иван Федорович, — печально отозвался властитель Крыма, после чего добавил со вздохом, — Кысмет!
— Кысмет, это судьба по-нашему, — пояснил служивший нам переводчиком Рожков.
— На все воля Всевышнего, — пожал я плечами. — Сегодня я на коне, а завтра кто знает?
— Что-то не слышал я, о неудачах Мекленбургского шайтана. Не обижайся, царь, но именно так тебя зовут по обоим берегам Черного моря.
— Громкое имя всем хорошо. Подобно знамени, оно внушает страх врагам и воодушевляет друзей. К первым я безжалостен, ко вторым щедр и милостив. Скажи мне, брат Джанибек, как дальше жить будем, хочешь стать моим другом?