— Друг мой, — обратился я к лекарю, — кажется, вы нанимались ко мне, чтобы лечить увечья, а не наносить их?
— Прошу прощения, государь, — только и смог ответить тот. — Я виноват перед вашим величеством, но не мог поступить иначе, ибо дал слово!
— Какого черта вы творите? — понизил я голос. — Кажется, у вас есть невеста, помолвка с которой едва не стоила мне союза с калмыками. Зачем вам еще одна?
— Это моя вина, великий царь, — вылезла из-за его плеча Нахат. — Это я украла княжну.
— В каком смысле? — завис я от такого признания.
— В каком смысле украла, или в каком смысле княжна? — немного скривил в уголки губ Михальский.
— Так! Если мне немедленно не объяснят в чем тут дело, то я за себя не отвечаю! Где жена Джанибека?
— Здесь государь, — обреченно вздохнул Попел и вывел из шатра за руку женщину в восточном наряде. Лицо ее закрывала плотная вуаль, а верхняя одежда не позволяла рассмотреть, как она сложена. Но блестящие черные глаза и маленькие нежные ладошки позволяли предположить, что их обладательница довольно юна.
— Назовите свое имя, сударыня, — потребовал я, а продолжавший держаться рядом Рожков тут же перевел.
— Меня зовут Салиха и я дочь пши Камбулата.
— Ваш отец жив?
— Нет.
— Правда ли, что вас похитили и удерживают силой?
— Да.
— Вас немедленно вернут вашему… хм… мужу.
— Нет! — вскрикнула Нахат и, бросившись вперед, пала передо мной на колени, после чего заговорила, мешая русские и черкесские слова, так что разобрать можно было лишь, — не делайте этого светлый царь!
Неожиданно к ней присоединилась и «похищенная». Встав рядом, она что-то горячо заговорила, очевидно, перейдя на свой родной язык, так что Рожков перестал ее понимать и не смог выполнять свои обязанности.
— Ну что еще? — поморщился я.
— Княжна говорит, что ее украли из родного дома и силой выдали замуж за старого хана! — начала переводить Нахат. — Она ненавидит его и не хочет оставаться с ним!
— Погоди-ка, а тебе до всей этой истории какое дело?
— Мы росли с ней и нас вместе похитили, а обвинили в этом моего отца. Я должна снять позор с нашей семьи! Поэтому я и хотела освободить княжну…
— Хороший план, просто замечательный! — не удержался я от сарказма. — А дальше-то что делать будете?
Судя по всему, так далеко отважная девушка в своих мечтах не заглядывала и потому не нашлась что ответить. Тогда я снова обратился к княжне.
— Как вы сказали вас зовут, сударыня? — повторно спросил я черкешенку, позабыв в запале ее имя.
— Салиха, — тонким голоском отвечала мне она, бросив быстрый взгляд из-под покрывала.
— Ну и что мне с вами прикажете делать?