Пока владычество врага не разрушено, для восстановления или исцеления естества человека нет надежды. В таинстве Крещения как раз и происходит избавление человека от рабства диаволу. Поскольку рабство возникло вследствие прародительского греха, то и избавление от него позднее стало именоваться избавлением от первородного греха.
Из крещальной купели человек выходит свободным от рабства диаволу и личных грехов, примиренным с Богом и получившим дар Святого Духа. В Крещении он обретает силы стать новой тварью во Христе (см.: 2 Кор. 5:17), но его телесная храмина (см.: 2 Пет. 1:13) еще остается разрушенной и требуется немалое время, чтобы восстановить ее и преобразить в храм... Святаго Духа (1 Кор. 6:19 ). Свт. Григорий Палама указывает, что смертное и тленное естество остается у крещеного человека как пространство для духовного подвига: Хотя через божественное Крещение Господь нас и возродил и через благодать Святого Духа запечатлел в день Искупления, однако оставил еще иметь смертное и страстное тело, и хотя Он изгнал начальника зла из душ человеческих, однако допускает ему нападать изо вне, чтобы человек, обновленный согласно Новому Завету, то есть Евангелию Христову, живя в доброделании и покаянии и презирая удовольствия жизни, перенося же страдания и закаляясь в нападениях врага, – уготовал себя в сем веке к вмещению нетления и оных будущих благ, которые будут соответствовать будущему веку.[429] Исправляя с помощью Божией последствия древнего грехопадения и личных грехов, крещеный человек являет свою верность Христу, учится жить по воле Божией, раскрывается как творческая личность, преображается для вечной жизни с Богом.
Однако и после Крещения не исключается возможность снова добровольно подчиниться диаволу, и последнее бывает для таковых хуже первого (Мф. 12:45). Искупленному человеку, – пишет свт. Игнатий (Брянчанинов), – предоставлена свобода повиноваться или Богу, или диаволу, а чтобы свобода эта обнаружилась непринужденно, диаволу оставлен доступ к человеку.[430] Блж. Диадох Фотикийский учит, что в купели Крещения, когда многообразный змий банею нетления извергается из хранилищ ума,[431] происходит очищение человеческого естества от нечистоты, проистекающей от греха, но двойственность хотения нашего и теперь не изменяется в нас, и даже не препятствует демонам вести брань с нами или подсказывать обольстительные слова.[432]
Многие православные исследователи, изучавшие вопрос о первородном грехе, пришли к тем же выводам, которые мы находим у святых отцов.
В. Велтистов в работе по амартологии делает следующее заключение: