— Так, — хмыкнула Юлька. — Часть из вас считает, что Вечные — это демоны, то есть — абсолютное зло, подлежащее уничтожению?
— Правильно, — кивнул Самир. — Это существа, наделенные злой волей, которые вселяются в людей — заметь, только в людей, а люди, как ты знаешь, не могут менять облик, они созданы творцами постоянными. Демоны их ломают, подчиняя себе и заставляя убивать себе подобных. Зачем демонам наш мир? Они живут в Мааре, мире Некроса, и стремятся выйти в мир живых. Мы им молимся, верим в них, просим — благословляем — благодарим в храмах, и тем самым призываем их на свою голову. Благодаря нам они долго живут, в прямом и переносном смысле — питаются как нашими эмоциями, так и нашей кровью и плотью. Как ты думаешь, это нормально?
— В земной мифологии бывало и похлеще, — возразила Юлька. — Многим богам приносили жертвы, иногда даже новорожденными младенцами.
— То в мифологии. Сказки. Возможно, отголосок нашего совместного бытия, когда и боги у нас были общие. Кстати, не эти, знаешь? Другие. Эти появились после раскола земель. Поэтому наше учение считает, что Вечные — сущности не божественные, а именно демонические. После раскола мир был захвачен демонами из Маара и теперь они нами правят.
— Демоны могут творить как зло, так и добро, — возразила она, вспомнив Мефистофеля.
— Опять ты мыслишь как мы, — обрадовался он. — Но демон не равен богу. Зачем разумным существам демоны в качестве объекта веры?
— По-моему, единобожие в вашем мире невозможно в силу разнообразия рас, — покачала головой Юлька.
— Почему нет? Собственно, оно существует, вот оно, — он обвел рукой храм. — Только пока в зачаточном состоянии. Оно возникло совсем недавно.
— Ну хорошо, — задумалась Юлька, еще раз оглядывая фрески. — Почему Единый борется с Вечными? Зачем это ему?
— Вечные — пережиток прошлого. Человечество должно от них освободиться. Оно само может развиваться, организовать себя и защитить. Но для этого у него должна быть универсальная объединяющая идея.
— И это Единый, — подытожила Юлька. — Я поняла… Смотри, он у вас опять человек. А как же Двуликие?
— А ты присмотрись, — улыбнулся он. — Единый не имеет ярко выраженных внешних черт, он даже не двуликий, он многоликий. Он такой, каким увидишь его именно ты. Локки видит в этом изображении черты локки, у нигийцев он приобретает ряд их особенностей, ассар же увидит шаама, элеза или ирнанца, в зависимости от того, каков он сам. Он един. И в то же время у каждого он свой.
Юлька задумалась. А что, вполне себе годная идея для веры… Спорить бессмысленно. Какая разница, кто во что верит и кому как легче жить? Это не ее дело. Лезть с советами, спорить, критиковать и осуждать она никого не собирается.