— Парень, ты научишься проявлять уважение. Вставай.
Мне хотелось продолжить. Это не первое мое родео с внезапно решившим избить меня охранником. Однако на глаза попался по-прежнему сжатый кулак, и я вспомнил. Охранник не должен увидеть, что у меня в руке. По крайней мере, не до того, как я успею прочесть написанное. Подчинившись, я оторвал свое нывшее тело от пола. Медленно, чтобы охранник не решил, будто я взбунтовался и собирался напасть на него. Обернувшись к стене, я прижал к ней раскрытые ладони, умудрившись спрятать листок за пальцами.
— Вот так. Чертов сопляк. И где сейчас твой рот, а? — вернув записку в кулак, я снова повернулся к охраннику, посмотрев на него пустым взглядом, хотя все мое тело горело. — А теперь отдай мне то, что у тебя в руке.
«Нет».
Я сжал кулаки еще сильнее, ногти впились в ладони.
— Ты что, совсем онемел, пацан? Я сказал, отдай мне тот клочок бумаги, иначе попрощайся со своей функционирующей рукой, — каждый мускул в теле напрягся, готовясь к бою. Он не получит эту бумагу. Я угрожающе шагнул к нему. С моим ростом и телосложением я бы мог причинить ему много боли. Возможно, ему придется пристрелить меня, чтобы остановить. — Назад, парень! — закричал охранник.
— Тогда лучше приготовься пристрелить меня, — я сделал еще один шаг, хоть и не до конца понимал, что делал. Это просто не могло закончиться ничем хорошим.
— Парень, я пристрелю тебя, и никто о тебе потом не позаботится. Ты находишься в списке «Не оказывать медицинскую помощь». Потому истечешь кровью прямо на полу, — я не был бы удивлен, скажи он правду. Ноги сами собой остановились. — Верно. А теперь отдай бумагу, как хороший маленький заключенный, иначе я прострелю тебе запястье и вырву ее сам.
Черт. Поражение раздирало меня изнутри. Охранник достал пистолет, и я понял, что проиграл.
— На колени, мать твою.
Я упал коленями на бетон и сложил руки за головой. Листок выпал из моих пальцев, и охранник поднял его с победоносной улыбкой, тут же развернув.
— А… умный маленький засранец. Заставляешь других выполнять твои указания. По крайней мере, миссис Гриффин останется довольна объектом твоего любопытства, — он развернулся ко второму подошедшему охраннику. — Отведи его обратно в карцер. Похоже, мистер Блэквелл не усвоил урок.
*****
Шесть месяцев спустя…
Из динамиков раздался свисток, оповещавший, что пришло время выйти на свежий воздух. Он напомнил мне о том времени, когда я был ребенком и нетерпеливо ерзал на школьном стуле, ожидая звонка, чтобы выскочить на улицу. Меня охватывало предвкушение, что скоро я смогу поиграть в четыре квадрата, побежать на гигантскую игровую площадку или к любым другим глупым играм, которые так нравились мне в детстве. На мгновение я снова почти ощутил себя маленьким и беззаботным.