Муха представился хлопцам охранником, вохровцем, любителем побродить по горам. Но на Кавказе война, Альпы или Пиренеи не по карману, вот он и решил насладиться прелестями более доступных, но оттого не менее таинственных и романтических Карпат. Лесорубы горячо поддержали Олегов выбор.
— Да краще Карпат гор вообще нема! — сотый раз крутил рекламный ролик бывший атаман, которого звали Петро. — А какие реки! А какие озера! Нащо тебе ще путевку покупать! Поселишься у меня. А в горы пойдешь с чабанами, сейчас как раз отары на полонины гонят!
Это был недурной шанс, но тут хорошо было для начала посоветоваться с Пастухом — отпустит он Муху со своими «коллегами» чабанами в загадочное место, именуемое полониной, или будет против.
* * *
На вокзале во Львове нас встретил Борода. Вот уж действительно была борода! Всем бородам борода. От глаз, вернее, от очков и до груди. Косматая, рыжая. Сам рослый, выше любого из нас, но сутулый, грудь впалая. Рахитом в детстве болел, как заметил Док. Борода нас узнал, несмотря на то что нас было четверо вместо пятерых. Встречу сыграл хорошо, будто мы с ним сто лет знакомы. Впрочем, кроме нас, из вагона вываливались только пьяные заробитчане да какие-то вполне благополучные семейные люди. Только мы и были похожи на заядлых горных туристов.
Мы поулыбались, похлопали друг друга по спинам ровно столько, сколько требовалось, чтобы изобразить давнее знакомство, и Борода повел нас в город. Я приметил Муху на вокзальной площади, когда мы ловили машину. Он торчал поблизости в окружении каких-то помятых типов, видимо своих соседей по купе, с которыми успел побрататься. Я тут же перехватил у Бороды инициативу по отлову алчного частника и, когда местный лихач открыл дверцу, громко спросил у него:
— Куда едем, какой адрес? Борода ответил:
— На Сверчинского.
— А дом?
Борода удивился, но сказал:
— Тридцать два...
Я проорал водиле так, что Муха должен был слышать:
— Сверчинского, тридцать два!!!
По дороге Борода тоже играл неплохо, все время рассказывал какие-то дурацкие истории из своей жизни. И мы не терялись, ржали в нужных местах. Со стороны можно было подумать, что встреча доставляет обеим сторонам несказанную радость. С другой стороны — перед кем здесь было устраивать все эти трюки? Перед водилой? А не переигрывает ли наш новый знакомый? Впрочем, еще в поезде я решил во всем подыгрывать Бороде. Подыгрывать и ждать событий, которые прояснят картинку. Вот только какими будут эти события?
До Сверчинского доехали минут за двенадцать. Тридцать второй дом оказался уютной двухэтажной виллой, спрятанной в запущенном палисаднике. Борода жил в полуподвале, у него там были две комнаты и странное помещение, совмещающее кухню и сортир. Одна из его комната была жилой, другая была оборудована под художественную мастерскую. Художник. Что ж, посмотрим, на какие художества он способен.