Комната была темной, освещаемой только светом снаружи, пробивающимся сквозь дверь и высокими оконными прорезями.
Гаунт кивнул Ладду, и младший комиссар зажег потолочные лампы.
Подняв плащ за петлю на воротнике, Гаунт отряхнул его, пока нес к ряду крючков на стене.
— Давайте начнем с основного. Есть, о чем доложить?
— Люди хорошо расположились, сэр, — сказал Колеа. — Хорошая дисциплина.
— Гол прав, — сказал Баскевиль. — Никаких безрассудных поступков. Все гладко. — Он наклонился вперед, когда говорил, и его хилое кресло произвело скрежет дерева.
— Эли? — спросил через плечо Гаунт, вешая свой плащ.
Элим Роун был вторым офицером полка, главным человеком в Танитско-Вергхастско-Белладонской пирамиде командования, сформированной лично собой, Колеа и Баскевилем.
Он продолжил сидеть со сложенными руками, и пожал плечами. — У меня нет причин опровергать эти утверждения. Танитцы всегда отлично себя вели во время переездов. По моему опыту, Вергхастцы тоже. За Белладонцев говорить не могу.
Это был подкол. Гаунт резко обернулся.
— Эли...
Баскевиль фыркнул и откинулся назад. Еще один неприятный скрип раздался от его кресла. Он сказал, — Майор Роун и я достигаем понимания. Он провоцирует меня и моих людей, сэр, а я позволяю его насмешкам стекать с меня, как дождь. Приедем на место, и Белладонцы согласятся позволить Роуну натереть их медали. — Гаунт захихикал. — При условии, что он мило попросит? — осведомился он.
— Естественно, — сказал Баскевиль. Его кресло снова жалобно застонало.
— Кажется я вспоминаю, — сказал Гаунт, — что просил тебя усердно поработать, чтобы ввести Белладонцев в нашу компанию, Эли.
— Я усердно работаю, — сказал Роун. — Ты должен был видеть, когда я становлюсь ублюдком.
— Мы все видели это, — усмехнулся Макколл. Когда он двигался, по каким-то причинам его кресло, такое же хилое, как и у Баскевиля, не производило совершенно никаких звуков.
— Есть одна вещь, сэр... — начал Ладд.
— Не сейчас, — предупредил Харк.
Ладд замолчал и поджал губы.
— У меня есть время, — сказал Гаунт. — Давайте послушаем.
Ладд прочистил горло и сделал шаг вперед, вынимая лист бумаги из кармана.
— Был случай, недавно, сэр. На душных палубах… так они называются? — Он отдал бумагу Гаунту. Гаунт быстро прочитал.
— Меррт?
— Я разобрался с этим, — сказал Харк.
— Ты разобрался с этим?
— Да, Ибрам. Старая тема.
Гаунт кивнул. Он отдал бумагу назад Ладду. — Это досадно. Такой человек, как он. Есть причины?
Глаза Харка были прикрыты больше, чем обычно. — Он – сломанный человек. Как и был после Монтакса. Такие люди слетают с катушек.