Я сунул руку в печь, схватил кусок дерева и поджег его. Чтобы кастрюля быстрее закипела, я положил на нее ладони и пустил в нее тепло. Через некоторое время вода в кастрюле закипела, я добавил в нее травы и грибы, которые нашел в кладовой, и помешал большой деревянной лопаткой. Затем занялся приготовлением пельменей, замесив шар теста размером в три раза больше головы Томаса, после чего раскатал его на столе. Офицеры толпились вокруг, наблюдая и нюхая воздух, а Томас рявкнул на них, чтобы они вернулись к своим делам.
Я видел, как офицеры относились к Томасу с преданностью и уважением, но чувствовал, что он был не уверен в своем положении капитана. Он был гордым, сильным и умелым, но казалось, что он хочет еще что-то доказать. В Томасе было гораздо больше, чем я предполагал. Возможно, я всегда видел это, и, возможно, именно поэтому меня тянуло к нему. Томас был необычным альфой. Другой, и мои чувства говорили мне, что это, скорее всего, связано с тем коротким моментом во время нашей встречи накануне, когда почувствовал странную энергию в воздухе от него.
Томас поднял бровь, смотря на меня и я понял, что смотрю на него.
— Порежь это на мелкие кусочки, — сказал я ему. — Майкл! Проверь соус. Попробуй его на вкус. У тебя есть чувства, используй их. Они тебе понадобятся для обучения, через которое я тебя проведу.
Прекрасный аромат заполнил кухню и распространялся по всему зданию, что толпа собралась посмотреть, что происходит. Мне казалось, что эти бедные ублюдки никогда в жизни не ели ничего вкуснее.
Через тридцать минут еда была готова, и Томас позвонил в колокольчик. В штабе дежурило около тридцати человек и несколько человек, только что вернувшихся с патрулирования по городу, и быстро образовалась очередь. Мы с Томасом подавали еду, и я должным образом представился всем. Я видел, что некоторые не очень охотно принимали еду от дракона, хотя и узнали во мне члена пожарного полета. Но как только ложки оказались во рту, выражения их лиц смягчились, и все выглядели довольными от хорошей еды. Даже Кастель выглядела довольной.
Мы взяли с собой еду и вышли на улицу, чтобы поесть рядом с тренировочным полем. Солнце садилось, и тени тянулись по земле. Томас смотрел на мишени так, словно ему хотелось только одного — вернуться туда и продолжить.
— Ладно, признаюсь. Еда хороша, — сказал он.
— Я же тебе говорил, — сказал я. — И я гарантирую, что каждый офицер здесь готов приступить к работе.
Томас доел еду из своей миски.
— И я теперь тоже.
Он смотрел на мишени так, словно, хотел только одного — вернуться туда и продолжить. Я видел, что нет смысла его уговаривать. Томас уже шел на поле. Я последовал за ним, и тут у меня возникла идея.