– А ведь я могла оказаться на ее месте. Хватит, он мне больше не интересен.
Сквозь шумную улицу они вновь двинулись дальше. Головы фонарей склонились над ними, будто глаза инопланетянина из одноименного фильма Спилберга. Кэнди постоянно в задумчивости оправляла вуаль и затормаживала шаг. Тогда Джек подстраивался под педантичный цокот каблуков, пока он не прекратился – туфли увязли в песке. Наклонившись, Кэнди подхватила их в свободную руку и побрела по пляжу босиком. Подол ее платья испачкался в грязи, но это было не так заметно: на берегу дул холодный ветер, а на горизонте собирались серые тучи.
– Я помню это место, здесь мы играли с моей лучшей подругой. Ее звали Ева. – Кэнди язвительно усмехнулась. – Она меня предала ради Барни. Я застала их вместе в раздевалке, представляешь?.. Мы дружили с шести лет, я всегда с ней всем делилась. Она из неблагополучной семьи.
На песке у самых волн две девочки строили замок. Время от времени вода подбиралась к их ступням, и тогда, смеясь, они брызгали друг в друга. Капли взлетали жемчужной россыпью и оседали на плечах.
Как завороженная, Кэнди смотрела на воспоминания далекого детства. Смех и хмурое небо до сих пор стояли в ее памяти четкой картиной. Меж тем, сцена с Барни и Евой у шкафчиков представлялась нечетким обманом воображения.
– Тогда я была так счастлива.
Джек не ответил. Небо посветлело, тучи разошлись. Солнечные лучи упали на хрупкую фигурку, стоявшую в одиночестве у берега. Волны набегали на ее лодыжки и осыпали их ледяными поцелуями. Девушка смотрела вдаль и думала о чем-то своем.
– Она счастлива?
– Хочешь увидеть?
– Да.
– Тогда смотри.
Ева выгуливала пса. Большой и добрый золотистый лабрадор махал хвостом и шевелил ушами. Ева трепала его по холке и ласково приговаривала, что он слишком шумный. Ее глаза скрывались за стеклами черных очков.
– Теперь я припоминаю. Ее зрение портилось еще со школы, но ее воспитывала лишь мать, и у них не было денег на операцию. Она говорила, что пойдет работать, чтобы накопить. Последний раз я слышала, что она подрабатывает в кафе-мороженом.
Пес подхватил брошенный мячик и принес его, ткнувшись мокрым носом в ладонь Евы. Та забрала мячик и кинула его опять. Лабрадор, перебирая лапами, понесся за ним по лужайке.
– Ее мать тяжело заболела, и все заработанные средства она отдала на ее лечение. Это не помогло. Мать прожила еще полгода, а потом умерла. Сейчас Ева получает пособие по инвалидности, она почти ничего не видит.
Кэнди поднесла ладонь ко рту, прижав подушечки пальцев к губам. С секунду она молчала, а потом запрокинула голову назад и расхохоталась, будто раненый зверь. В углах ее глаз проступили слезинки, которые она мигом утерла.