– Помилуйте, ребятки, какой самогон? С квасом, а ещё добавляю горчицу, чтоб забористей.
– Подняться помогу, до машины дойдëшь? – Михалыч протягивал руку.
– Доковыляю как-нибудь, но за рулëм поедешь ты. Ты трезвый?
– Само собой, поеду я. А с чего бы мне быть выпивши? О каком самогоне ты мечтаешь? У бабки неделю в колонке воды нет, листва по огурцам погорела от солнца, а ты думаешь, что она тут наварила чегой-то. Скажешь тоже. Пошли.
Михалыч нахлобучил на Саныча свою бейсболку и с его рукой у себя на шее двинулся к ГАЗели. Кое-как переставляя ноги, Саныч дошёл и с помощью товарища забрался на пассажирское сиденье. Голову словно зажало с тиски. Мутило, попросил достать пакет, чтобы по пути не заляпать всё вокруг «окрошкой». Михалыч вытащил вместо пакета из кузова ведро и поставил другу на колени. Открутил стекло в дверце вниз и захлопнул её. Обошёл фургон, занял место водителя и помахал своей дверцей, как слон ушами. Достал из кармана спецовки телефон:
– Алло! Ниночка? Открой медпункт, тут Санычу плохо, солнечный удар. Мы сейчас приедем, а ты приготовься там. Что значит, ты – секретарь, и не входит в твои обязанности? Как доплату за время отпуска Венеры Степановны получать, так пожалуйста, а как за неё поработать, человеку помощь оказать, так нет? Хорошо, вызовем скорую. Посмотрим, как забегаешь, когда оформим несчастный случай на производстве. Что? Передумала? В общем, мы едем. Готовься!
Повернулся к вулканировавшему в ведро Санычу:
– Ты как? Может, скорую вызову?
– Не, б-э, поехали к Ниночке!
– Ну, к Ниночке, так к Ниночке. Вот не пойму тебя, Саныч! Давно б уже пригласил её на свидание. Вот теперь и повод нашëлся приобнять за фигуристые места. Ха-ха!
– Вот вам бидончик с окрошкой, сынки! – успела собрать гостинец хозяйка.
– Спасибо, бабушка! Завтра, живы будем, инопланетяне не нападут – водопровод починим. Зуб даю! Золотой!