–Да какой из меня семьянин. Разве дураки и идиоты, готовые ждать ту единственную и особенную 10 лет, смогут стать семьянином? – я засмеялся, но остановился, чувствуя, что этим смехом делаю больно только самому себе.
Потом наступила пауза. Руслана иногда смотрела на меня, бросая свет своих зеленых глаз в темноту моего сознания, а я ждал, что же скажет она. Все-таки прошло 10 лет, целых 10 лет. Я много раз представлял себе нашу встречу, много раз прокручивал в голове все те слова, что настоялись в моей душе, но сегодня я все забыл. Сердце мое подпрыгивало и стучало сильнее, если я пытался что-то сказать. Но и молчать я тоже не мог. Рядом со мной была моя Руслана, и я был готов разрешить пожару внутри меня гореть, забирая все без остатка.
–Честно говоря, я бы прогулялся по парку, – я прервал молчание, понимая, что скажу очередную глупость, если буду ждать еще больше.
–Мы можем пойти туда сейчас. Если ты этого хочешь, конечно. С погодой нам не повезло, но мы бывали там и в дни, когда даже собаки и кошки прятались в дворах и среди гаражей.
Я позвонил на работу и сказал, что не смогу прийти и отработаю как-нибудь в другой раз. В парке Горького было не многолюдно. Лавочки были все свободны, разве что каждая вторая была занята. Да и там люди долго не задерживались – посидят немного и снова уходят гулять по аллеям, среди опавших листьев и мокрой, начинающей подмерзать травы. Руслана была необычно веселая и много улыбалась, старалась шутить над моим внешним видом и образом жизни. Я и правда стал другим. Иногда я смотрел в зеркало по утрам и удивлялся тому, что на мне теперь сидит довольно неплохой пиджак, в руках у меня чаще планшет, а не книга. И вечера я стал проводить в шумных местах, там где много дыма, криков, бьющих в лицо запахов духов, разных коктейлей и другой убивающей наповал выпивки.
Про посиделки с книгой в парках я позабыл. Новые привычки, иные способы скоротать время, и совершенной отличный от старого ритм жизни все больше и больше забрали меня у себя самого. Хотя недавно, буквально за несколько недель до встречи с Русланой, мне в руки попал потертый и повидавший многое томик c романами Маркеса.
Я пролистал несколько названий и остановился на "Любовь во время холеры". У людей любовь была во времена холеры, а у меня она просто была и также просто пропала. И, кажется, снова ко мне вернулась.
Теперь мы с ней виделись гораздо чаще. В этот раз у нас было небольшое отличие от всего того, что было прежде – мы научились договариваться о месте и времени встречи. Телефоны и социальные сети Руслана отрицала, уверяя меня, что в них нет никакой романтики, и если я захочу написать ей в один прекрасный день, то писать надо настоящее письмо. А я был согласен на все, что делало ее счастливой. Мало-помалу я стал замечать, что она не любит людные места: кинотеатрам и театрам предпочитала просмотры фильмов у меня дома, вместо шумных и больших ресторанов она всегда предлагала маленькие и тихие бары, да и то всегда сначала убегала, просила заказать ей немного вина и чая, и возвращалась как-то неожиданно и быстро. Она была моей загадкой, но кем для нее был я?