По кабинету пронеслось оглушительное «бах-бах», и документы обзавелись причудливым отпечатком со странной тварью на эмблеме.
— Все, мэса, — поднимаясь из-за стола, торжественно произнес тролль. — Добро пожаловать домой.
И мне протянули руку. Я уже без прежнего страха пожала зеленоватую длань и приняла у Хэйла свиток с сургучной печатью. Итак, гражданство я получила, что далее?
— Все. Можете считать меня праздничным оркестром, — поднимаясь со стула, вздохнул Легран. — Пойдемте, Лиарель, у нас прорва дел завтра.
Я согласно кивнула. У кого прорва дел, а у меня их гора. В прямом смысле. На столе свалена. Хэйл и Легран пожали друг другу руки, мою синюшную ручонку даже поцеловали, едва не распоров огромным бивнем. Попрощавшись с на удивление милым и приветливым троллем, мы с мэтром двинулись обратно. Концентрация посетителей в коридорах уменьшилась.
— И что теперь? — демонстрируя Леграну свиток, уточнила я.
— Ничего. Будет у вас на один пылесборник больше, — в привычной манере вздохнул мэтр.
— Так зачем мне тогда нужно было получать этот документ? — удивилась я.
— Мэса, люди получают гору документов. Все они важны, все они обязательны, — вздохнуло начальство. — Но большую часть времени они лежат в красивой коробке с не менее красивой ленточкой. У вас такая есть?
Пришлось смущенно кивнуть, признавая правоту начальства.
— Какая встреча… Сам Дайен Легран собственной персоной! — прозвучал мурлычущий голос со стороны.
А после, преграждая нам дорогу, из полумрака вышел мужчина. Высокий, стройный, с заплетенными в косу светлыми волосами. Этакий денди, герой девичьих грез. Незнакомец и вправду был красив, той слащавой красотой, от которой млеют школьницы и институтки. Такие лица принято рисовать на страницах модных журналов и обложках любовных романов. От таких мужчин теряют голову все поголовно женщины. Но меня замутило.
Явственно и ощутимо, словно я переела сладкого или жирного, а потом еще час танцевала в душном бальном зале. Странный он был, этот незнакомец, и свое недомогание с этими странностями я и связывала. И чем больше я смотрела на этого мужчину, тем сильнее было чувство дурноты, что растекалось по телу. О небо, как же плохо! Приглядевшись, я заметила неестественный окрас радужки новоприбывшего (багровый) и удивительную для мужчины бледность. Мой травмированный мозг судорожно искал подтверждение догадкам, перебирая одно за одним воспоминания из детства.
— А вот и ты, Майн, — со вздохом произнес мэтр.
— Могу я узнать, с чем связан твой визит в Башню? — обратился незнакомец к мэтру. При этом взглядом он изучал он меня. — Пришел покаяться?