— Да, в финальной битве. Руки сначала обматывали специальными эластичными бинтами, потом окунали в клей, а после этого в битое стекло.
— Ужас.
Меня передергивает.
Беру со столешницы пластырь и аккуратно заклеиваю рану. Потом принимаюсь за вторую. Собственно, на спине их всего две и есть, так что, похоже, моя миссия выполнена. Но Матвей вдруг поворачивается ко мне лицом.
Здесь ран намного больше, и все они уже аккуратно заклеены. Кроме одной, у ключицы.
Начинаю обработку, стараясь держать дистанцию и не пересекаться с Матвеем взглядами. И не смотреть на его губы, которые сейчас так близко от моего лица.
Мне нестерпимо хочется прикоснуться к его загорелой золотистой коже, и я это делаю, пусть и с помощью отделяющих нас от прямого касания слоев ваты.
— Матвей, ты… согласился вытащить меня из такого ужаса, хоть мог здорово пострадать при этом сам. Спасибо тебе большое. И твоим друзьям.
Раны обработаны, и я начинаю закручивать пузырек крышкой.
— Ты за этим пришла? Чтобы сказать спасибо?
— За этим тоже. А еще мне очень хотелось убедиться, что с тобой все в порядке.
— Все в порядке.
— Да, я вижу, — киваю и между нами воцаряется тишина.
Ну, Полина, дальше давай, подгоняю себя мысленно. Но язык словно прирастает к небу.
— Ты обещал мне стакан воды, — выпаливаю.
— Возьми сама что хочешь, кухня в твоем распоряжении.
— Ладно.
Отхожу от Матвея и начинаю осматриваться, вспоминая, в каком из шкафчиков у него хранится посуда. Кажется, вот в этом.
— Налей и мне заодно, — говорит Матвей, когда я начинаю доставать чашку, — хотя я бы не отказался и от кофе.
— Хорошо. Ты надеваешь футболку, я делаю нам кофе.
Матвей усмехается одним уголком губ, но все же делает, что я прошу.
Так я не смогу любоваться его шикарным прессом, с рельефными кубиками и ярко выраженными косыми мышцами, уходящими под пояс спортивных штанов известной фирмы. Но зато дышать станет чуть легче.
Деловито подхожу к кофемашине, но стоит оказаться рядом с ней, как застываю в нерешительности.
Матвей подходит сзади.
— Проблемы?
Его слегка хрипловатый голос звучит у самого уха и по спине тут же разбегаются рои суетливых мурашек. Как же мне не хватало. Не хватало всего этого. Его голоса, близости, мятного дыхания на своей шее и его уверенности, что он может решить любую мою проблему. Пусть даже такую мелкую, как помощь с кофемашиной.
Впрочем, крупные он решает с той же легкой непринужденностью, которая так присуща его натуре.
— Честно говоря, совершенно забыла, как ей пользоваться, — отвечаю как есть.
— Давай напомню. Смотри. Вот сюда засыпаешь зерна.