— Чего тебе, — она прибавляет шагу.
— Да ладно! Я хотел пригласить тебя выпить кофе в перерыве!
Кофе. Это свидание? Ну уж нет.
— Нет, благодарю, но мне нужно готовиться… тренировать дыхание для пар Мерлы.
— Могу помочь, серьёзно! Я в этом хорош!
— Это правда, Би, — Нимея улыбается. — Он меня этим летом учил.
— И ты не особенно преуспела, — бурчит Брайт, но Нимея жмёт плечами.
— Я так себе ученица. Вино на заднем дворе Хардинов меня интересовало больше, — и эти двое подмигивают друг другу. Брайт становится неуютно. Почему раньше не приходило в голову ничего такого на счёт этих двоих? Или это как раз просто дружба?
— Да и Мерла ко мне не привяжется, а на тебя она точит зуб, — продолжает Нимея.
— Давай, Брайт, что особенного? — Лю тоже улыбается, они обе будто сговорились.
И все вдруг начинают давить, настаивать, что именно Энг и никто иной спасёт от кары профессора Мерлы.
— Я подумаю, — тихо отвечает Би, срываясь с ровного шага, чтобы удрать от однокурсниц и Энга.
Она опережает их на пару метров, глядя себе под ноги. Никогда за ней никто не ухаживал и тем более никогда никто не делал этого так очевидно, прилюдно. Хочется достать наушники и закрыться от окружающих, но тогда они решат, что Брайт — социопатка, или вроде того.
Она не хочет стать чужой для этих людей: единственных, с кем можно поговорить из всей чёртовой академии.
— Би, — он ловит её за руку.
Энграм.
Почему-то тепло пальцев ощущается инородно и интимно, как быть не должно, и это неприятно царапает душу.
— Что? — она смотрит почти жалобно, мол, пусти по-хорошему.
— В перерыве? На нашей лавочке?
Нашей? Ну, почему вдруг что-то стало “нашим”?
Брайт морщится, кривится, это ужасно неприятно что-то с кем-то делить! Будто она уже себя со всеми потрохами пообещала этому аристократишке.
— А можно тискаться не посреди улицы? — недовольный хриплый рык выбивает почву из-под ног и заставляет щёки Брайт гореть.
Мы не тискались! — первая мысль.
Какого чёрта тебе это важно? — вторая.
Рейв Хейз пихает Энграма в плечо, и тот отшатывается, Фандер Хардин смотрит на брата, сощурившись так, что еле видны изумрудные радужки. Листан Прето сально ухмыляется и окидывает Брайт с головы до ног.
— А твоя Иная очень даже ничего… Хейз, — тянет Листан. Его голос низкий, вязкий, как трясина, и Брайт снова чувствует, как воспламенилось лицо.
Она вскидывает голову, но ловит взгляд не Листана, а Рейва. Они цепляются друг за друга ровно одну секунду, и оба могут поклясться, что оказались снова наедине в холодной ванной комнате. Их пробирает до самых косточек.