Сердце Рейва бешено бьётся, будто перед ним мифический кракен, а не родной отец.
Папа. Папочка. Папуля.
Это звучит в голове совершенно ледяным издевательским тоном.
— Позволь перед актом экзекуции, — начинает Рейв, чувствуя, как язык прилипает к нёбу. — Задать один вопрос.
Отец медленно кивает.
— Бели Теран?
Стэрн смеётся и качает головой.
— Ты так глуп, Рейв, что мне даже стыдно, ведь передо мной плоть от плоти моей, а не безродный щенок, — кажется, у отца тоже пересохло во рту, потому что голос скрипит, как наждак.
Страх становится липким, мерзким. И обречённым, что самое страшное. Потому что Рейв очень чётко осознаёт — ничего он с этим не поделает. Чего бояться, если выхода нет? Он уже на лодке, уже далеко от берега. Уже лишён магии.
Щёлк.
Парус, лежащий на дне лодки, ссыхается и осыпается трухой, будто от воздействия невидимого пламени.
Как интересно.
— Ты меня разочаровал, — спокойно сообщает отец. Рейву впервые становится страшно во время разговора с ним.
Кажется, что всю жизнь Рейв всё делал правильно, так как было предначертано Стэрном Хейзом, и вот теперь оступился.
— Понятно, — кивает Рейв, мысленно выковыривая глаза Бели Теран.
— Почему ты не пришёл ко мне сразу?
— О чём ты? — а вот это уже интересно.
Может дело не в сплетнях?
— Почему не пришёл и не сказал: “Отец, девчонка обманом связала нас чарами Фиама. Я просто не знаю, как избавиться от этого, ведь я настолько туп, что позволил ей это!”
Вот оно что… Рейв молчит и даже улыбается.
Он должен был догадаться, что новость не останется секретом для мэра Бовале, сильнейшего мага из всех известных Рейву. Наверняка такие штуки не проходят бесследно. Глупо было даже надеяться на это.
— Или никакого обмана не было? — продолжает отец. — Ты быть может сам этого хотел?
— Отец…
— Мол-чать, — удар прилетает практически сразу. Обжигает щёку, отдаётся болью в затылке.
Всё тело простреливает так, что Рейв слепнет и чувствует, как заложило на секунду уши. Конечно, Стэрн Хейз не использует кулаки, ему это не нужно. Сильнейший маг Бовале, а может и Траминера, не нуждается в силе физической. Всё и так достаточно просто, особенно если противник закован в браслеты.
Рейв заваливается на спину, снасти больно впиваются в спину, а голова ударяется о борт.
— Соври мне, что это всё ради контроля, — отец нависает над ним, сжимает подбородок пальцами.
Стэрн смотрит сыну в глаза так пристально, что от напряжения всё его тело начинает подрагивать.
— Ну… — в его глазах надежда. — Скажи. Что это. Чтобы контролировать её. Чтобы мы держали её отца в кулаке, и его тварь-дочурка не подохла раньше времени, — Стэрн изучает лицо сына с любопытством, будто надеется, что если хорошо постараться — можно будет прочесть его мысли. — Говори.