На груди черное пятно, реденькая бородка обуглилась, кривые ноги дрожат.
— Я в глаза ваш вулкан не видела! Чушь не городи! — пытаюсь бороться с путами. И все равно огрызаюсь.
Но чем больше дергаюсь, тем сильнее запутываюсь. А мужики в латах дружно тащат меня к выходу.
— Это предательство короны! Сжечь ее!
Вот же заладил ирод!
— В одном согласна, не муж ты мне! И не король ты, так ходячее недоразумение! — руки в кулаки сжимаю. Дай те мне волю! Ох, я заставлю его пожалеть о каждом сказанном гадком слове в мой адрес!
Мой Игорек и то лучше качеством был. А этот король, как наказание за все мои прошлые грехи. Вот она кара меня настигла!
Но если я уже мертва, то, что они со мной могут сделать?
— Да ты! Ты…. — издает протяжный вой, и за спиной у него темно-синие крылья вырастают. И все его заклинило, дальше ни звука не произносит.
Точно бес! А еще меня ведьмой обзывает! А я всего-то пару раз таро раскинула, и то так, с девчонками по приколу.
— Ведьма! Быть беде! Она осквернила священные узы брака! Она призвала запрещенные чары! Ведьма в храме дракона! Сжечь! — кричат мне странные люди вслед.
Еще бы понимать смысл их слов. Мда… обезумевшая толпа не имеет мозгов. Один заводит, все подхватывают. Это неизменно.
Меня тащат по коридору.
— Варвары! Нельзя так с девушкой! Больно же! — пытаюсь докричаться до истуканов.
А они… начинают горланить:
— Святой вулкан защити! Огради от чар ведьмы! — и как молитву повторяют. От их ора уши вянут.
— Ай, больно же! Ступеньки! — вскрикиваю.
Ироды волокут меня вниз в сырое помещение. Не церемонятся.
— Кто такая? — вздрагиваю от гнусавого голоса.
Поднимаю голову. Надо мной возвышается огромный как скала седой мужик. Взлохмаченная борода по пояс, волосы в жизни расчески не видели.
— Супруга светлейшего короля нашего. Она казалась ведьмой!
— Не ведьма я!
Зачем я все это говорю? Меня все равно никто не слушает.
— Августина… чистая дева. Кто посмел осквернить?! Я давно говорю, нет доверия монастырям! — седовласый склоняется надо мной. Как на прокаженную смотрит.
Почему они называют меня Августиной? И что это за монастырь?
Они меня с кем-то перепутали!
— Послушайте! Я не Августина. Про монастырь понятия не имею. Отпустите меня, пожалуйста! — смотрю в его бесцветные глаза, ищу там понимания.
У меня крохотная надежда, вдруг этот тюремщик окажется человеком разумным.
— Прискорбно. Юная, красивая, а чары вконец поработили твой разум, — дергает себя за бороду. — В камеру ее, — немного подумав, добавляет, — В дальнюю.
Мужики в латах, продолжая просить вулкан о защите, освобождают меня от сетки и заталкивают в клетку.