Трясу головой, прогоняя видение с цензом восемнадцать плюс.
— Вещи свои собрала и пошла отсюда, — гремит Миша.
От его крика даже у меня немного закладывает в ушах. Каринка начинает плакать, но, судя по звукам, Чернова это совсем не трогает.
Я не принимаю в их разборках никакого участия. Спокойно ем, потом так же спокойной пью кофе и мою посуду, убрав со стола. Протираю столешницу и провожаю взглядом прямую спину девушки, которая ни на минуту не перестаёт покрывать проклятиями голову Чернова и за компанию мою.
— Пока-пока, — взмахивая ладонью, топаю вслед за Кариной.
Не хватало, чтобы она в порыве гнева прихватила или испортила какие-нибудь мои вещи. У меня их и так не очень много.
— Как можно жить с таким козлом? Тебя реально не трогает, что он всю ночь занимался со мной сексом, а ты спала через стенку?
Немного трогает, хотя он и не мой парень и вряд ли когда-то им станет. Продезинфицировать квартиру, видимо, всё-таки придется, и не раз. Но, похоже, я вчера так устала, что совершенно этого не слышала. Или Миша плохо старался, и Карина не надорвала свои голосовые связки так, как её предшественница.
Пожимаю плечами и останавливаюсь в дверном проёме, наблюдая, как Карина запихивает свои длинные худые ноги в высоченные замшевые ботфорты.
Именно в этот момент в кухню-гостиную возвращается взбешённый Чернов. В штанах и широкой футболке, которая ещё недавно была на его девице. Надо же, всё-таки оделся. Шлёпая босыми ногами по полу, останавливается рядом со мной.
Мне инстинктивно хочется отодвинуться от Чернова подальше. Не уверена, что он успел принять душ, после того как всю ночь кувыркался с Кариной. Скрещиваю руки на груди и опираюсь плечом на стену.
Девушка в нашей прихожей начинает нервничать от двойного внимания, а её ноги всё никак не хотят влезать в ботфорты. Она ругается, откидывает с лица волосы и, сверкая глазами, бросает на нас с Черновым гневные взгляды.
— Так спешишь, тебе у нас не понравилось? — улыбаюсь, наблюдая за Кариной.
Вижу я её первый раз. Она точно не из нашего вуза и не из компании Миши, которую мне довелось видеть всего однажды. Какая-то новенькая, залётная. Старше Чернова. Сейчас, при более тщательном рассмотрении, я даже могу сказать, что она красивая. Такая эффектная брюнетка, с упругим телом, запакованным в блестящее короткое платье, и с остатками вечернего боевого раскраса на лице.
— Да пошли вы… извращенцы!
Бросив быстрый взгляд на рядом стоящего Мишу, я отмечаю, что смотрит он на свою спутницу со скучающим равнодушием. Чего он вообще вышел из своей комнаты и припёрся в прихожую?