Допив кофе, я прихватила булочек для Зубастика и собралась на улицу. Требовалось проверить, как идут работы в оранжерее.
Все переживания оказались напрасны. Бенет постарался на славу. Человек двадцать слаженно меняли стекла, жгли мусор и подкрашивали каркас.
— Бенет, отличная работа! — воскликнула я, когда из дома показался дворецкий. — Когда они обещали закончить?
— Завтра вечером.
— Значит, можно не переживать за цветы, — с облегчением выдохнула я. — Впервые вижу, чтобы рабочие так усердно трудились.
— Да, им не терпится побыстрее убраться.
Я непонимающе посмотрела на Бенета.
— Слухи, леди Кроу, — лаконично намекнул он.
В подтверждение его слов, вышедший из оранжереи рабочий бросил тревожный взгляд на замок, достал из-под рубашки бусы и вернулся к своим делам. Странное украшение больше подходило пожилой женщине, нежели молодому мужчине.
— Оникс, — определила я издалека и поджала губы.
— Простолюдины, что с них взять, — чопорно заметил Бенет. — Я могу вам еще чем-то помочь?
— Нет, Бенет. Можете идти.
В народе ходило глупое поверье, что этот полудрагоценный камень способен защитить от сглаза, черной магии и другого нежелательного влияния сил, которые были неподвластны простым смертным. По сути, ложь чистой воды. Никакой кусок камня не защитит от магии, если сам не является вместилищем магии. Другими словами — артефактом. Я решила еще раз обойти сад и определить фронт работ. Замку Кроу требовалась забота и любовь, и я, как новая хозяйка, планировала дать ему вторую жизнь.
Неспешная прогулка вернула хорошее настроение. Мы с Зубастиком придумали развлечение — я кидала палку, а он приносил ее обратно, словно какая-нибудь болонка.
Хорошенько замахнувшись, я сделала вид, что снова кинула палку, и цветочек молнией умчался искать ее в кустах. Интересно, как быстро Зубастик догадается, что на самом деле она так и осталась в моих руках.
Ветерок принес легкий запах костра, которым наполнялись все сады осенью и весной, когда жгли старую листву и ветки. Наконец-то у меня будет что-то свое, и никакие «Ой, Делия, красивый цветок, но давай пересадим его куда-нибудь поглубже в сад» или «Прекрасный экземпляр Купины Неопалимой. Пожалуйста, выкинь ее, не хватало, чтобы кто-то обжегся» не будут мне досаждать.
Зубастик все еще шуршал где-то в кустах, и я направилась дальше, к главному входу. Там, на фасаде, висело грустное воспоминание о некогда прекрасном цветке. Пальцы сами собой коснулись засохшей лозы.
— Как жаль, что ты умерла, — прошептала я. — Какие у тебя были цветы? Алые?
Палец наткнулся на острый шип. Я посмотрела на выступившую каплю крови, и в голову пришла безумная идея. Сжав в кулак несколько сухих веток, я поморщилась от боли. Шипы впивались в плоть, и магия с кровью стала проникать внутрь мертвого растения. Роза жадно глотала живительную влагу. Как завороженная, я наблюдала за возрождением. Еще никогда ничего подобного не получалось ни у мамы, ни у Лили.